Многим кажется, что если в семье кто-то один пьёт, принимает наркотики или зависит от какого-то деструктивного поведения, то это в основном его проблема. Русские в таких случаях говорят «в семье не без урода». Психотерапевт Ирина КАМАЕВА объясняет, как зависимость одного влияет на всех членов семьи. В исследовании и практической работе с семьями людей, страдающих алкогольной и наркотической зависимостями, постоянно подтверждается тот факт, что зависимым является не один чело век, а вся семья. Понятие «созависимая семья» отражает тот контекст ближнего социального окружения, в котором растут и развиваются зависимые члены семьи, и который оказывает поддерживающее (подкрепляющее) влияние на разные формы поведения своих членов. Подкрепление зависимых форм поведения осуществляется не только реакциями окружающих на факт наличия зависимости, но и определенными способами семейного взаимодействия, особенностями личности всех членов семьи, принятыми в семье нормами, правилами и идеалами. В структуре семьи с созависимостью наблюдаются следующие особенности. 1. Внешние границы отличаются жесткостью, ригидностью, внутренние – размыты и диффузны (проницаемы). 2. Семейный миф, определяющий правила функционирования как отдельной семьи, так и существования семьи в социальном окружении: «Мы – большая счастливая (дружная) семья», не позволяет выносить конфликты на поверхность и искать способы их разрешения; конфликты в таком случае становятся хроническими, тлеющими и переходят в плоскость стойкого неудовольствия. 3. Характер отношений имеет крайние варианты – либо разобщенный, либо чрезмерно переплетенный; при разобщенном варианте у членов семьи нет общих интересов, нет совместных эмоциональных переживаний и поддержка в трудных жизненных ситуациях ищется вне семейной системы, при переплетенной модели наблюдается спутанность ролей и функций, нарушение индивидуальных границ, невозможность иметь собственные установки и интересы, серьезные затруднения социальной адаптации. 4. Наблюдается особенное распределение семейных ролей, в которых есть следующие: — «герой», или «спасатель» — гиперответственный, лидирующий или борющейся за власть, напряженный, сдержанный, перфекционистски ориентированный, эмоционально обособленный, целеустремленный, часто ощущающий себя виноватым, склонный к использованию защит по типу избегания, изоляции, рационализации и морализации; возможность проявить все эти черты предоставляется тогда, когда в семье появляется созависимый член; — «жертва», или «заботливый» — удовлетворяющий потребности других за счет отказа от удовлетворения собственных потребностей; созависимость проявляется в неумении удовлетворять свои потребности, создании таких отношений, в которых теплота и эмоциональный контакт имеют односторонний вектор; — «одиночка» — человек, не стремящийся к установлению близких и доверительных отношений, в том числе с членами семьи; эмоциональная отгороженность и стремление не включаться во взаимодействие, а также депрессивный фон и отсутствие умения принимать жизненно важные решения и достигать их реализации провоцируют в партнере различные формы зависимого поведения; — «протестный», или «бунтарь» — человек, привлечение негативного внимания окружающих которым направлено на иллюзорное поддержание уровня самооценки путем обесценивания любых авторитетов. Семьи с созависимостью отличаются еще одной особенностью. В основе взаимодействия между членами семьи лежит так называемая проекция – когда отдельные части своего «Я», являющиеся отвергаемыми, непринимаемыми, проецируются в другого члена семьи. Проективная идентификация в супружеских или родительско-детских отношениях связана со стремлением спроецировать, переместить «внутрь партнера» отвергаемые или порицаемые части собственного Эго (Self) и последующими постоянно повторяющимися попытками атаковать их, бороться с ними, но не как с частью себя, а как с недостатками партнера. При этом создается иллюзия целостности собственного «хорошего» Эго. Взаимообусловленность таких отношений создает, в свою очередь, у партнера ответную реакцию с удовлетворением потребности в контроле, опеке и т.д. Семейная система, построенная по принципу «кошки с собакой», таким образом, является чрезвычайно стойкой, так как удовлетворяет потребности всех членов семьи и является результатом бессознательного семейного «сговора» (Д.Зиннер). Другой вариант подобной системы отличается тем, что отщепленные части собственного Эго нуждаются не в порицании, а в нарциссической поддержке и подкреплении, благодаря чему спроецированные в партнера части себя идеализируются. Внутриличностный конфликт при этом экстериоризируется, переносится вовне, в сферу межличностных отношений. Исследователи подобной модели семейных отношений указывают также, что подобный, ставший межличностным, конфликт, часто бывает неявным, скрытым, брак при этом крепким, что приводит к внешнему восприятию этой семьи как идеальной, а отношений – как образцовых. Подобные семьи обращаются к психотерапевту и консультанту не только по поводу проблем, связанных с зависимостями, но и по проблемам внешней адаптации — потеря работы, проблемы в сфере родительско-детских отношений, бесплодие или психосоматические заболевания. Те части личности, которые стали отвергаемыми и отрицаемыми, приобретают огромную силу, так как имеют способность накапливаться, подключать к себе эмоции, которые также отрицаются на сознательном уровне, и, по достижении критической отметки либо ощущается расщепление Эго ( «Это не я», «Это было не со мной»), либо находится «виновный» в произошедшем член семьи. Формированию созависимых отношений способствует и определенный социальный контекст – правила, принятые в созависимом обществе. В развитии созависимости основную роль играет процесс построения отношений между матерью и ребенком, особенно на ранних стадиях. От того, как в этой диаде выстроится сначала доверие, способность взаимодействовать, а затем процесс сепарации и автономии, будет зависеть наличие или отсутствие в дальнейшем созависимости. Нарушение процесса развития доверия и сепарации в семье 1. В младенчестве – отсутствие телесного и тактильного контакта младенца как с отцом, так и с матерью. 2. В родительской паре – незавершение процессов собственной сепарации со своими родителями как у отца ребенка, так и у матери. 3. Отсутствие – как физическое, так и эмоциональное, кого-либо из родителей в системе взаимодействия с ребенком. 4. Невозможность сепарироваться от родителей на разных стадиях индивидуального развития, решая каждый раз новую задачу. По определению Карпмана, созависимость порождает и подкрепляет также участие ребенка в так называемом «драматическом треугольнике», известном психологам как треугольник «жертва-преследователь-спасатель», который развивается в родительской семье. По мнению одного из основателей системного подхода в психотерапии Мюррея Боуэна, основным признаком созависимости (в определении Боуэна – слияния) является смешение когнитивных и эмоциональных компонентов взаимодействия. Вся жизнь созависимых людей насыщена эмоциональными реакциями, эмоциональной переплетенностью и невозможностью испытывать собственные, реальные и адекватные чувства. Развитие такой подструктуры личности, как псевдо-Я, основано на требовании семьи и социума приспосабливаться к существующим нормам и идеалам. В созависимой семье, помимо требований разделять все убеждения и идеалы, существует и скрытая договоренность не осознавать их в страхе, что осознание приведет к отказу от этих норм. Подкрепление выполнения подобных норм производится также с помощью чувства вины, стыда и страха. Созависимые семьи отличаются так называемой «недифференцированной Эго-массой», где нет психологичсекого разделения между членами семьи, доминирует установка на жизнь вместе и поддержка идеи о том, что «мы» всегда лучше, чем «Я». Члены этой семьи не способны разделить в сознании собственные чувства и чувства другого, факты, относящиеся к реальности и отношение к ним, в том числе отношение эмоциональное, относящееся к внутренним психическим процессам. Семья и ее члены во главу угла ставят отношения, добиваясь того, чтобы отношение к каждому было максимально положительным, подменяя это понятием «любовь». При таком взаимодействии вся энергия как отдельных членов семьи, так и всей семейной системы уходит на поиск одобрения, любви, признания. На достижение целей развития, особенно индивидуальных, энергии практически не остается. При отсутствии возможности получить тепло, поддержку и одобрение используются психологические защиты по типу избегания либо борьба с принятой в семье или в социуме системой отношений. Как правило, это заканчивается принятием на себя роли «изгоя» — человека, который не только не участвует в жизни семьи, но и активно этой семьей отвергается, игнорируется, «забывается». Все неудачные попытки построить «хорошие» отношения с окружающими сопровождаются повышением тревоги и развитием чувства вины. В созависимых семьях принято все жизненно важные решения сопровождать не рациональным анализом, а эмоциями и чувствами, на основе которых эти решения и принимаются. Дети в созависимых семьях не научены ставить конкретные жизненные цели. Все цели определяются гиперобобщенно: «Хочу быть счастливым», «Хочу найти любящего человека», «Хочу многого достичь», «Хочу создать счастливую семью», и, соответственно, практически не достигаются. Помимо аддиктивного поведения, членов таких семей отличают сложности социальной адаптации, множество различных кризисов и симптомов, носящих хронический характер, неспособность и отсутствие ресурсов для выхода из кризиса, финансовые сложности. Алкоголизм и наркомания в таких семьях имеет иллюзорную цель снижения тревоги. У партнеров (родителей, детей, супругов) членов семей, склонных к аддиктивному поведению, как правило, наблюдаются невротические, депрессивные, характерологические, психосоматические расстройства. Работа с созависимой семьей, в качестве фона работы с зависимым членом, включает в себя необходимость переструктурирования всей системы,