Что такое искушение?

— Отец Алексей, что такое искушение?

— Как бы парадоксально это ни звучало, но искушение — это одна из важнейших ценностей нашей жизни. Искушение — это испытание, через которое осуществляется Божий Промысл. Без них человек не смог бы двигаться к святости, у него не было бы стимула для роста, развития, нравственного и творческого становления. То есть без искушения человеку невозможно сделать и шага. И хотя первое искушение, случившееся в раю, развратило человека, разорвав связь между ним и Богом, но, как пишут отцы Церкви, только так человек из состояния невинности и неведения смог обрести осознанность и, свободно выбрав истинное и доброе и отвергнув лукавое, стал праведником.

Если посмотреть на греческий глагол «пейрадзо» — искушать, то, помимо значения «подвергать испытанию», он переводится как «проверять ценность чего-то или кого-то». И всем нам хорошо знакомое слово «искусство» происходит от старославянского слова «искоусъ» — испытание, проверка. То есть человек, прошедший искушение, становится искусным.

Само по себе искушение напрямую связано со злом, которое досаждает нам отовсюду. Хотя из Священного Писания христиане твердо знают, что Бог зла и смерти не сотворил. И Он погибели нечестивого не радуется. Но Господь, Сам никого не искушая, как бы использует эту злую силу, чтобы человек, преодолев искушение, уподобился Христу, который некогда в пустыне во время сорокадневного поста отверг трехкратное искушение сатаны, утвердив истину жизни (Мф 4:3-7; Лк 4:6-8).

Предание донесло до нас рассказ о катастрофе, которая случилась на Небе, когда Люцифер и часть ангелов отпали от Бога. После случившегося дьявол, мучимый завистью, решил погубить человека. В Священном Писании читаем: Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его (Прем 2:23–24).

— А чему позавидовал дьявол?

— Человеку — его выделенности, таинственной и совершенно непонятной для него глубине. В Раю сатана сумел человека совратить, сумел ввести его в греховное состояние. Человек стал пленником смерти, в каком-то смысле даже беспризорным, уязвимым. Но сохранилась возможность через покаяние и через непрестанное преодоление обступающих со всех сторон искушений вновь обрести утраченную связь с Богом и победить дьявола.

Произошло удивительное: сам сатана оказался орудием Божиим. Господь стал использовать его для того, чтобы человек, преодолевая его наветы и устрашения, рос и совершенствовался как христианин, совершая окончательную победу истины над суетным прозябанием во времени.

Инициатором искушения является дьявол. Сила, с которой он пытается сокрушить человека, огромна. Она бесконечно продуцирует гибель, угрозу всему существующему, но при этом его разрушающей силе поставлены границы, которые устанавливает Бог.

На днях я причащал одну женщину. Болезнь, которая ее поразила, ужасна. И она никак не может из нее выбраться: одно вылечит, другое схватит. Она и сесть не может, и есть не может, так что ей еду дают в жидком виде. Каждый раз, когда я прихожу к таким людям, я ужасаюсь тому, с какой ненавистью и жестокостью дьявол пытается человека уничтожить, как он всеми силами пытается стереть его с лица земли.

А сколько перенес страданий Христос: и бегство в Египет, и странничество, и неверность людей, и болезни, и лишения. Но, как писал апостол Павел, Сила Божия в этой Христовой немощи совершалась (2 Кор 12:9). Господь Сам прошел весь ужас и боль человеческой жизни вплоть до страшной, мучительной смерти на Кресте. И в этом раскрывается главная надежда каждого христианина, ведь, по словам апостола Павла, Христос претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр 2:18). Мы твердо знаем, что Господь не только показала нам, как переносить искушения, но и более того — Он Сам всегда будет рядом с нами, помогая достойно переносить все испытания.

Поэтому для христианина не так важно, что искушение наводится на него дьяволом — в этом смысле и будто бы извиняющая человека фраза «бес попутал» не работает. Если он со Христом, если Он готов идти Его путем, то всякий искус идет ему во благо. Внутри искушения человек концентрируется, выпрямляется, обретает новый взгляд на окружающий его мир.

— Получается, без искушений человеческая жизнь немыслима? Они неизбежны?

— Да. Преподобный Исаак Сирин прямо об этом пишет: «Вне искушений не усматривается Промысл Божий, невозможно приобрести дерзновения пред Богом, невозможно научиться премудрости Духа, нет также возможности, чтобы Божественная любовь утвердилась в душе твоей». Без искушения невозможно достигнуть особенного внутреннего молчания, концентрации.

Более того, само существо человека — его телесное и духовное устройство — является для него искушением.

Человек с детства начинает переживать глубокий внутренний конфликт: он ощущает свою ограниченность, слабость, немощность и одновременно какую-то необъятную и таинственную внутреннюю глубину, которая ставит его над всем сотворенным Богом миром.

С одной стороны, мы совершенно потеряны, мы мало что знаем и понимаем, неумеючи реагируем на те или иные события, совершаем ошибки, оступаемся, постоянно что-то упускаем. Наши физические способности во много раз уступают возможностям большинства животных, которые и быстрее нас, и ловчее, и лучше приспособлены к окружающей среде. Они без колебаний принимают инстинктивные решения. Потому что животные неразрывно связаны с природой, а человек — нет. Ему совершенно негде в этом природном мире закрепиться. Он везде не на месте, постоянно в поисках.

Человеку неизвестно, что будет с ним завтра, а что было до него — прошлое быстро становится смутным, со временем оно теряет свои очертания. Более того, человек плохо понимает, что и как ему делать со своим настоящим. Само наличие сознания чрезвычайно ослабляет человека: со всех сторон он поражаем сомнениями, неуверенностью в выбранной им жизненной стратегии.

Но при этом, человек ощущает, что ему дан какой-то колоссальный жизненный дар, что то самое сознание, которое мотает его из стороны в сторону, в то же время открывает перед ним бесконечные возможности развития, совершенствования.

Человек Самим Богом поставлен выше всего сотворенного, о чем свидетельствуют первые главы книги Бытие. Его призвание — огромно, так что апостол Павел пророчески пишет: Ибо тварь (то есть весь этот мир: видимый и невидимый. — Прим. А. С.) с надеждою ожидает откровения сынов Божиих (то есть человека. — Прим. А. С.), потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим 8:19–21).

В этом внутреннем конфликте человека — его слабости, ограниченности и высоте призвания, богатстве дарований, какой-то неисчерпаемой и ему самому до конца неведомой глубине — раскрывается гамлетовская мука. Складывается некое поле страшного напряжения, внутри которого личность изначально оказывается подверженной искушению. И хуже того, человек не может с таким своим бытием самовольно расстаться. Не может он сказать: «Я возвращаю свой билет, не хочу я жить как человек». Он должен принять вызов искушения и перенести его достойно, совершить «откровение Сынов Божиих», то есть стать богоподобным, раскрыть во всей полноте все те силы и дарования, которыми наделил его Господь.

— А если человек отказывается принимать этот вызов? Если он не хочет нести это бремя и ему достаточно прожить без затей, без претензии на «святость» и «обожение»?

— Если человек не готов откликнуться на этот зов, он начинает жить просто, обывательски — искушение бытия его нивелирует. Природное, слепое, инстинктивное начинает его одолевать. Но это скатывание в мир природы — и в этом тоже мука — никогда не завершится, потому что, как я уже сказал, отказаться от самого себя, от данного ему Богом, человек не может. Если его личность не желает нести бремя своего бытия, то внутреннее для него закрывается и он во всем начинает усматривать только внешнее, случайное, как бы скользя по поверхности, упуская самое главное и существенное. Такой человек живет суетно, а это очень опасно, потому что внешнее, как сказал один святой, зловеще.

«Внешний» человек легко становится объектом манипуляций, его духовный иммунитет мгновенно падает. И Богу это неугодно, потому как, вводя каждого человека в мир, Он заранее и полностью доверяет ему, признает его, и человек, прожив уготованный ему срок на земле, должен этому доверию соответствовать, должен оправдать его перед Богом. Таков главный вопрос, который ставится перед человеком в любом искушении. Сможет ли человек жить как христианин — творчески и ответственно? Не как животное, которое существует по некоторой жизненной программе, а как богоподобная личность.

Однако здесь мы выходим на еще одну проблему. Человек в этом мире не одинок. Он окружен другими людьми, которые равны и подобны ему во всем. Но человек осознает, что в нем, как в существе, поставленном над всем творением и призванном им владеть, дремлет какое-то неблагое начало, от которого он отречься почему-то не в силах. Что-то в нем вдруг просыпается, и он делает своему ближнему больно, отталкивает его от себя, низвергает.

Так открывается новая глубина искушения: человек окружен со-равными ему существами, по отношению к которым он должен поступать правильно, должен принять их вполне. И если человек смог с этим неблагим началом внутри себя совладать, если он удержался от того, чтобы нанести другому вред, то тем самым он сумел отстоять нашу общую человечность.

— То есть Вы считаете, что достойное прохождение искушения связано с тем, как человек выстроит отношения с ближним? А кто такой ближний?

— Ближний — это не сосед. Сосед — это тот, кто по тому или иному стечению обстоятельств оказался рядом: в поезде, в очереди, на остановке. Но идеал человечности требует, чтобы ты даже в этом случайном соседе обнаружил сына Божьего. И когда это происходит, когда сосед становится ближним, то у всего твоего бытия во всей твоей жизнедеятельности выстраивается правильная структура.

Все в этом мире обретает свое место, он гармонизируется вокруг этого поступка. Возникает таинство отношения троичности: ты, я и Христос. Только во Христе мы получаем возможность переступить эгоцентрическое в себе, преодолеть это неблагое начало, совершить правильный поступок. Таким образом, ближний — это тот, кто увиден по-Божьи. Только после прохождения этого искушения человек становится по-настоящему творчески деятельным.

При этом мир вокруг нас нельзя никак объять, его нельзя очертить, ограничить, объяснить — ни изнутри, ни извне. Он нам только кажется понятным и привычным, а на самом деле как только мы перестаем смотреть на него поверхностно, то тут же сталкиваемся с глыбой неразрешимых проблем. Поэтому мир невозможно объяснить — это просто не в наших силах, его можно только пройти.

— А что значит пройти?

— Это значит обрести в нем путь Христов и этим путем пройти. Помните, как Господь Сам сказал о себе: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин 14:6). Да, сам мир познать мы не можем, но у нас есть нечто куда более ценное, а именно — правильный поступок. Сначала человек ощущает, что он из «беспутного» становится «путным», то есть тем, кто обрел путь. Он преодолел свою самость, разомкнул зацикленность на самом себе. По отношению к ближнему он сумел воздержаться — не отбросить его, не оскорбить просто потому, что он рядом и он раздражает. Так, через правильный поступок, через признание в другом человеке ближнего оправдывается все человечество и бытие всего мира.

Таков потрясающий по глубине замысел Господа о нас. Он не хотел быть одним Святым, Всесильным, Благим. Бог захотел, чтобы Его творение в его чудесной, несказанной тайне и красоте было кому-то полностью открыто. Кто-то должен был, как писал Григорий Богослов, стать достойным зрителем этого мира. Но, чтобы увидеть его, как Бог, человек должен пройти путь искушения достойно.

— Но ведь в молитве «Отче наш» христиане просят: «И не введи нас во искушение». Разве это не противоречит Вашим словам?

— Нет, не противоречит. Ведь мы уже поняли, что искушение — основное условие всей человеческой жизнедеятельности. Оно поднимает человека в его активности, в его человечности, ведет его, намекает на что-то. Искушение наполнено дразнящей, провокативной силой. Однако без помощи Божьей человек был бы просто раздавлен его тяжестью.

Вспомним, что сказал Христос апостолу Петру во время Тайной Вечери: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих (Лк 22:31). Святитель Иоанн Златоуст так толкует это место: «Что значит: “сеять”? Водить, обводить, колебать, двигать, потрясать, терзать, как бывает с семенами, просеваемыми через решето; но Я, говорит, не допустил, зная, что вы не можете перенести искушения, потому что, выражение: “чтобы не оскудела вера твоя”, показывает, что если бы Христос допустил, то вера его оскудела бы».

И преподобный Иоанн Кассиан о словах об искушении в молитве «Отче наш» пишет: «Итак, слова молитвы: “не введи нас во искушение” — не то значат, что “не попусти нам когда-либо искуситься”, но “не допусти нам быть побежденными в искушении”.

Искушаем был Иов, но не введен в искушение, ибо “не даде безумия Богу” (и не произнес ничего неразумного о Боге. — Прим. А. С.; Иов 1:22) — и не осквернил уст богохулением, на что склонял его искуситель. Искушаем был Авраам, искушаем был Иосиф, но ни тот, ни другой не введен был в искушение, ибо ни один не исполнил воли искусителя».

Когда человек оказывается перед лицом искушения, вся Церковь и все его близкие христиане должны молитвенно мобилизоваться, встать плечом к плечу, чтобы оказать всю возможную духовную и моральную поддержку в этом испытании. Такова тонкая двойственность искушения: с одной стороны, оно необходимо человеку, а с другой — требует чрезвычайного внимания, осторожности, собранности, полного доверия Богу, без помощи Которого искушение просто может человека раздавить и дьявол восторжествует над ним.

Именно поэтому верующий ни в коем случае не должен самостоятельно искать, «нарываться» на искушения, о чем Василий Великий пишет, например: «Не должно самому кидаться в искушения прежде времени, до Божия на то попущения, а напротив, надо молиться, чтобы не впасть в них». А Исаак Сирин предупреждает: «Молись, чтобы не войти во искушение прежде всего касательно веры твоей». Святой подсказывает, что дьявол главный свой удар всегда пытается нанести именно по нашей вере. Поэтому ни в коем случае нельзя терять присутствия Божия: человек — в какой бы ситуации он ни оказался — должен понимать, что испытание, которое он проходит, — не случайность. Он должен смотреть на искушение глазами веры, не допуская досады, раздражения, ропота: такая реакция порождается нашим эгоизмом. И если человек допустил в себе ропот, то он, как мы уже сказали, становится внешним, а значит — чрезвычайно уязвимым. Внешнее необходимо претворить во внутреннее, а внутреннее — это и есть сфера веры: Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр 11:1).

Можно привести пример, чтобы лучше понять, о чем пишут святые отцы. Представьте себе маленького ребенка, который ползает повсюду, все пытается потрогать, его все интересует. Он находится в стадии первого и самого завораживающего знакомства с миром. И в процессе этого знакомства он хоть и получает ссадины, накапливает опыт своих первых ошибок, но тем не менее развивается, осмысляет себя в мире и сам мир. Однако если за ним не будут следить родители, если он с этим совершенно незнакомым для себя миром останется один на один, то жизнь его окажется под угрозой.

Так и Бог через искушения, которыми Он попускает испытывать нас, дает нам возможность двигаться к совершенству, к праведности или, если угодно, к духовному взрослению. Но, как заботливый Родитель, Господь не оставляет нас с этими испытаниями один на один, чтобы мы не искалечились и не погибли, но двигались к Благу.

— Какую помощь оказывает в искушении человеку Церковь?

— Бог для того и устроил Церковь, что в ней мы получаем помощь через установленные Им таинства, обретаем поддержку через наставления священства. Только в Церкви человек, ослабленный борьбой, смущенный, иногда и совершенно потерянный, может получить необходимое укрепление. Здесь его встречает духовник, здесь невидимо его укрепляет Бог, дает ему пищу — Святое Причастие, освящает подвиг этого человека, чтобы он был не страдальческим, а святым. Так человек, находясь в Церкви, становится настоящим воином Христовым.

— Но как понять, что является искушением, а что нет? Существуют ли какие-то критерии?

— Нет, никаких критериев, конечно, нет. Искушение — это всегда индивидуальное, личностное событие. И только сам человек способен определить для себя, что с ним происходит и через что он проходит.

Мы слишком привыкли к ярлыкам, к каким-то понятным разграничителям, к написанным за нас инструкциям, а это очень опасно. Потому что духовную жизнь человека нельзя подгонять под сетку жестких классификаций, которой мы затем будем слепо руководствоваться.

Живой, творческий путь веры при таком подходе просто невозможен. Именно поэтому, кстати, когда верующие сегодня все свои жизненные неудачи называют искушением, то они празднословят, а в празднословии, сказано, не избежишь греха (Притч 10:19).

— А в Вашей жизни бывали ли такие события, которые Вы точно определяли для себя как искушения?

— Нет, такое под диктофон не говорят. Это всегда сохраняется в тайне и об этом говорить публично я никогда не стану. Нельзя внутреннюю жизнь какого бы то ни было человека выносить на суд журнальной статьи.

Нужно помнить, что искушение — это школа, в которой мы учимся быть как бы «проводниками» непрерывного потока Божественной любви. В искушении мы переплавляем наше сердце, открывая для себя совершенно новый взгляд на мир — взгляд любви. А любовь — это важнейшее Имя Бога. Так человек становится соработником Богу, и даже более того — становится Богом по благодати.

СЫСОЕВ Тихон