Чехову легче, чем Путину. Писатель «пишет как дышит», его воздействие — эмоциональное или интеллектуальное убеждение читателя, который выбирает написанное писателем в качестве некоего инструмента внутренней настройки. И дальше, настроившись, действует или бездействует. Но уже сам. Писатель свое дело сделал.

Политик же отвечает не только за «инструмент внутренней настройки», который важен, умение настройки массы людей — обязательное качество политика. Но дальше следует самое важное: движение к провозглашенным целям, которое организует и возглавляет политик. И здесь он должен реализоваться не только как «властитель дум», но и как мастер решения задач, заранее предусмотренных и не предусмотренных, возникающих на маршруте к цели, а иногда заставляющих этот маршрут менять, мастер, берущий на себя ответственность за то, будет ли цель достигнута.

При этом политики всего лишь люди, и они всегда пытаются сохранить некую свободу от результата движения к поставленной ими цели. Известный социал-демократ Эдуард Бернштейн, писавший свои публицистические труды на рубеже ХIХ и ХХ веков, провозгласил универсальный принцип: «Движение — все, конечная цель — ничто!». Он его выдвинул, противопоставляя путь постоянных реформ взрыву революции, но сохранить тренд движения бывает не менее важно, чем достичь какой-то конкретной революционной цифры.

Двенадцать, пять или три?

Сейчас Бернштейн не в моде. Вокруг Цифра. Но даже если не обращать внимания на окружающую цифровую действительность, как измерить выполнение поставленной задачи, если измеритель — цифра — не заложен в саму задачу? Поэтому майский указ обильно оснащен цифрами.

Предлагается 12 основных приоритетных направлений развития, по каждому из которых правительство должно разработать национальный проект. Еще накануне выборов президента, по свидетельству его помощника Андрея Белоусова, их было всего 10 (по крайней мере именно столько было публично названо), но теперь их довели до апостольского числа. Вот они: демография; здравоохранение; образование; жилье и городская среда; экология; безопасные и качественные автомобильные дороги; производительность труда и поддержка занятости; наука; цифровая экономика; культура; малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы; международная кооперация и экспорт.

Что лучше: 10 приоритетных направлений, 12 или, как когда-то, 5? С одной стороны, вопрос схоластический, сродни тому, сколько чертей уместится на острие иглы. Но есть и другая сторона. Чем больше приоритетов, тем меньше «стоит» каждый из них. Снова цифра, но уже денежная: финансовые ресурсы, как известно, всегда ограничены. Да и когда приоритетов было всего 5, прорыва не последовало. Будет ли при 12?

И Алексей Кудрин (возглавляемый им ЦСР активно работал над стратегией, мобилизовать исполнительную власть к реализации которой и призван указ), и Андрей Белоусов до последнего говорили о том, что главные стратегические приоритеты — это развитие образования, здравоохранения и инфраструктуры. Вот это похоже на реальную тройку прорыва.

Есть они в указе? Конечно, есть. Но здравоохранение и образование — это всего лишь 2 из 12 направлений, а развитие инфраструктуры не удостоилось и этого. Есть автомобильные дороги, но под инфраструктурными проектами понимались не только они. РЖД, например, судя по всему, будет действовать в соответствии с собственной программой, поставленные задачи построения транспортных коридоров «Север — Юг» и «Запад — Восток» в тексте указа прямо увязаны с БАМом и Транссибом, но развитие этих магистралей точно не относится к развитию автомобильных дорог.

Стратегические идеи поступили в великий уравнитель административной мясорубки — и получилась стратегия без четко выраженных приоритетов, а это уже никакая не стратегия, а широкий перечень направлений развития.

Контрольный в среднюю голову

Стратегические направления, сколько бы их ни было, это, конечно, не те цифры, по которым можно контролировать выполнение поставленных задач. В указе контрольных цифр хоть отбавляй, но они разные. Разные по степени контроля, который по ним можно осуществлять. А раз так, то указ дает определенную свободу для административной самодеятельности выполняющих указания чиновников.

Есть цифры, прямые как правда. Они есть в каждом из 12 направлений. Приведу лишь один пример. В рамках национальной программы в сфере развития международной кооперации и экспорта ставится задача к 2024 году обеспечить уровень экспорта товаров и услуг на уровне «не менее 20 процентов валового внутреннего продукта страны». Есть и конкретизация: объем экспорта «несырьевых неэнергетических товаров в размере 250 млрд долларов США в год, в том числе продукции машиностроения — 50 млрд долларов США в год и продукции агропромышленного комплекса — 45 млрд долларов США в год, а также объем экспорта оказываемых услуг в размере 100 млрд долларов США в год».

На каких весах можно взвесить эти контрольные цифры? По майским данным ЦБ, объем экспорта несырьевых неэнергетических товаров из России в 2017 году вырос на 22,7% и составил $133,8 млрд. За шесть лет ему предстоит почти удвоиться. Задача реальная, если удастся выдержать темп роста 2017 года. Кстати, Алексей Кудрин считает именно удвоение несырьевого неэнергетического экспорта ключевой задачей общего повышения конкурентоспособности российской продукции.

Есть в указе и удивительные цифры. Например, при разработке национального проекта в сфере образования правительство должно обеспечить «вхождение Российской Федерации в число 10 ведущих стран мира по качеству общего образования». Что тут удивительного? По показателю Education Index, который рассчитывает ПРООН, Россия в 2016 году занимала лишь 34-е место в мире. Даже если в указе речь идет о другом показателе, дистанция, которую предстоит пройти до 2024 года, все равно впечатляет.

Сидит в указе и замечательная цифра-мигрант. Это контрольный показатель национального проекта в сфере развития малого и среднего предпринимательства: «увеличение численности занятых в сфере малого и среднего предпринимательства, включая индивидуальных предпринимателей, до 25 млн человек». Предыдущие майские указы обещали введение в строй 25 млн современных рабочих мест. Не вышло. Теперь те же 25 млн снова в майском указе, хотя и в другом обличье. Удастся ли преодолеть карму несчастливого числа?

Есть и гибкие цифры. Что такое прорыв экономики России в первую пятерку? Понятно, что главный измеритель — ВВП в долларах. И конечно, не на душу населения. Все просто. Однако российский ВВП в долларах при цене нефти в $100 за баррель (11 мая с таким прогнозом на второй квартал 2019 года выступил Bank of America) будет заметно выше, чем при $60, и вcе это без каких-либо усилий со стороны собственно российской экономики. Нефтяной «люфт» открывает возможности для спекуляций. Если цена нефти и, соответственно, курс рубля помогут решить задачу, то заслуга, понятно, будет присвоена правительством, если же подкачает, то в ход пойдут построения расчетов при подгонке условий.

Мастер-класс уже дал министр экономического развития Максим Орешкин, художественно показав, что задача выхода российской экономики на среднемировые темпы роста уже решена. Его статья «Перспективы экономической политики», опубликованная 10 апреля, начинается с признания: «Если судить о результатах 2017 года по темпам роста реального ВВП, то российский показатель (1,5%) существенно ниже среднемирового (3,7%)». Но оказывается «более корректно использовать показатель «темп роста ВВП на человека в возрасте 15–64 года». И все! «В этом контексте результаты российской экономики оказались всего на 0,3% ниже среднемирового уровня, при этом уровень ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в России превышает среднемировой уровень на 62%. С поправкой на более высокий уровень экономического развития России темпы экономического роста в прошлом году соответствовали глобальным трендам». Что и требовалось доказать.

Так что для смекалистых чиновников нет ничего невозможного, а уж факт «превышения российского ВВП на душу населения среднемирового уровня на 62% при расчетах по паритету покупательной способности» наверняка найдет себе достойное применение при прорыве в большую экономическую пятерку.

В поисках недостающих триллионов

И все-таки цифры всегда интересны. Особенно отвечающие на вопрос «сколько стоит?». Весь майский указ оценивается в 25 трлн рублей, из которых 8 трлн еще предстоит найти.

Триллионы, конечно, впечатляют, но их можно заземлить. Указ рассчитан на шесть лет, соответственно, по правилам деления ежегодно указ будет стоить чуть больше 4 трлн рублей, другими словами, на него замыкается 25–27% годовых расходов федерального бюджета. Дополнительные, еще не найденные средства — это чуть больше 1,3 трлн в год, или 7–8% валовых расходов.

Однако, строго говоря, с правилами деления не все ладно. Главный источник дополнительных 8 трлн рублей — это рост самой экономики. Она растет, но пока необходимых 1,3 трлн рублей в год от этого роста никак не получить. И вот тут появляются совсем другие цифры.

Нехватка средств заставляет Минфин взяться за ножницы. Это нормально, если урезанию будут подлежать расходы, не входящие в приоритетные. При расширении приоритетов такие еще надо поискать, но найти точно можно. Минфин же поступает иначе. Ведомство 11 мая предложило сократить социальные расходы на 53 млрд рублей. Почти вся сумма приходится на пенсионное обеспечение граждан — 51,5 млрд. Такое сокращение оправданно, если бы уже было принято решение об увеличении пенсионного возраста с этого года. Но такого решения нет. Минфин объяснил свою инициативу увеличением сбора страховых взносов в Пенсионный фонд. Сам по себе перебор тоже требует объяснения, но любопытна логика: если появились «лишние» пенсионные деньги, то, оказывается, лучше их изъять в общий бюджетный котел, чем использовать на улучшение материального положения тех же пенсионеров. Заодно Минфин сократил на 2,23 млрд рублей по сравнению с 2017 годом средства на государственную поддержку инвалидов.

Удар наносится по самым незащищенным слоям населения. И это притом что сокращение бедности — один из центральных приоритетов майского указа, к тому же президент буквально только что поставил задачу индексировать пенсии с опережением инфляции.

Что же, последние действия Минфина, притом что, по его же прогнозу, федеральный бюджет в этом году будет сведен с профицитом, лучший ответ на вопросы, будет ли, когда и как выполнен майский указ 2018 года.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА:

Наталья МИЛЬЧАКОВА, зам.директора аналитического департамента «Альпари»:

«Новый майский указ президента выглядит во многом «хрущевским», то есть содержит положения, которые не ясно пока, как будут осуществляться на практике (повышение продолжительности жизни россиян до 78–80 лет), осуществимы ли вообще (вхождение России в пятерку крупнейших экономик мира), да и по форме уж слишком напоминают знаменитые лозунги начала 1960-х годов: «догоним и перегоним Америку», «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»... Для полного сходства с хрущевскими лозунгами этому указу не хватает разве что упоминания о кукурузе как средстве достижения всеобщего счастья.

Но оставим иронию. В новом майском указе Владимира Путина 2018 года важно другое. В отличие от майских указов 2012 года здесь речь идет не о механической раздаче денег из бюджета, пусть даже на благие цели, а о формировании стратегии развития страны, причем далеко не все тезисы этой стратегии являются невыполнимыми. К примеру, все, что связано с обеспечением России современной транспортной инфраструктурой, является вполне осуществимым. Транспортная инфраструктура является одной из немногих отраслей российской экономики, которая не испытывает проблем с хроническим недоинвестированием; сюда направляется более 10–13% совокупного объема инвестиций в основной капитал ежегодно. Да и иностранные инвесторы, особенно китайцы, готовы вкладываться в железнодорожную и автотранспортную инфраструктуру России. Рост инвестиций в научную сферу, цифровую экономику — тоже реализуемый тезис, особенно с учетом того, что Минфин прогнозирует до конца 2018 года увеличение бюджетных доходов на 12% только за счет роста цены на нефть. А ведь есть еще и металлы, и сельскохозяйственная продукция, и машиностроение. Таким образом, государство переходит от краткосрочного стимулирования спроса к долгосрочному стимулированию экономического роста и, что особо важно, повышению его качества.

Ну и возвращаясь к аналогии с хрущевскими временами: сколько бы мы над ними ни потешались, а полеты в космос начались именно в этот период. Хотя еще лет за 20 до полета первого человека в космос это считалось фантастикой, а вот сделали же в небогатом, да еще пережившем страшную войну СССР мечту человечества осуществимой».

Николай Вардуль