Вам не кажется, что мы слишком часто уступаем нашим детям? Современные родители с уверенностью ставят запятую во фразе «бить нельзя успокоить!» после второго слова. Действительно, мы учим детей выражать свои эмоции, давая волю чувствам. И вот ребенок уже кричит, топает ногами и начинает бить родителей, если другие способы выражения недовольства не работают. Мы проявляем эмпатию, подбираем слова, обсуждаем варианты решения проблемы – все как пишут в умных книгах. Но характер у одного из наших детей настолько реактивный, что он не успевает (и мы не успеваем) за своими (его) эмоциями, которые перерастают в истерики по самым, казалось бы, невинным поводам: не та каша утром, не те штаны в школу. Одно неверное слово со стороны родителей – и ситуация в глазах ребенка приобретает катастрофический характер. Мы готовы ждать, когда сын успокоится (может занять полчаса-час), но что делать, когда от крика ребенок переходит к физической агрессии: не те штаны – я их порву, не та каша – выброшу? Сын начинает угрожать сломать дверь, разбить окно – становится реально не по себе. Когда же пытаешься его остановить, получаешь физическую агрессию в свой адрес. Психолог Ирина Медведева считает, что «если ребенок все время замахивается на взрослого своим маленьким кулачком, ему говоришь: «Нельзя! На папу и на маму нельзя замахиваться, не смей бить маму!» – а он все равно это делает, ничего страшного, если хлопнуть по его маленькой ручке, чтобы сформировать отрицательный рефлекс. Маленького ребенка иногда надо физически остановить, потому что он, бывает, просто не понимает запретительных слов». По рукам мы не бьем. Но, в случае, когда ситуация выходит из-под контроля, крепко обнимаем ребенка, чтобы он не мог вырваться и причинить кому-то или чему-то вред, в том числе и себе. Какое-то время он пытается высвободиться, потом начинает успокаиваться, а когда видно, что он приходит в себя, то его можно обнять и спокойно проговорить то, что случилось. И если при этом удается сохранить спокойствие и самому не поддаться эмоциям, то эта истерика не разрывает доверительные отношения, как обычно случается после скандала, а наоборот, создает ощущение, что даже это, такое страшное и неприятное, не может разрушить такой важный для нас обоих эмоциональный контакт. Проблема в том, что далеко не всегда удается сохранять хладнокровие, и получается, что наши действия становятся негативно окрашены: папа злится. Однажды наш на тот момент пятилетка прибежал ко мне на кухню сообщить, что младший без спроса залез на вершину шведской стенки. «Наругайся на него, — призывал меня любимый сын, — ты же злой». Часто старший начинает сам корректировать поведение младшего «строгим голосом», как папа, и малыш обижается. «Цель эмоционального воспитания в том, чтобы изучить и понять эмоции, а не подавить их», — пишут в знаменитой книге «Эмоциональный интеллект ребенка» Д. Готтман и Д. Деклер. Как быть, если подавлять нельзя, а ограничивать нужно? Где критерии, что является насилием (ведь оно может быть и психологическим)? Мы с сыном договорились, что есть слово, которое я произношу в исключительных случаях, когда есть угроза безопасности сына или окружающих его людей. Я говорю громко и твердо: «Стоп!» Когда же включается «эффект плакальщицы», и ребенок сам себя накручивает и не может успокоиться, проявляя агрессию к предметам и людям, важно действовать решительно, но бесстрастно. Строго, но не зло! В тех случаях, когда это удается, ребенок не испытывает никакого дискомфорта от действий родителя и через некоторое время готов обсудить произошедшую ситуацию. В нашем случае о причине истерики ребенок говорит: «мозг перестал работать». И, складывается такое впечатление, сразу же забывает о произошедшем, без проблем ест и нахваливает кашу или без колебаний надевает уличные штаны. Когда же эмоции зашкаливают и у родителя, то мы говорим об этом – какие чувства и эмоции были у родителя и насколько (не)приятно было проявление таких эмоций как для ребенка, так и для родителей, и каждый раз заново договариваемся, что мы будем учиться слушать друг друга, потому что именно так поступают взрослые люди, которые друг друга любят.