Организаторы «Марша матерей» призывают мам сплотиться вокруг несправедливости, происходящей с Анастасией Шевченко «Марш матерей», то есть мы, девять организаторов одноименного августовского мероприятия, просим вас прочесть сообщение о произошедшем 31 января в Ростове-на-Дону. Закрепившееся за нами название – «Марш матерей» – безусловно скрывает в себе возможность широчайшим образом трактовать задачи и предмет нашего внимания. Ведь каждый человек – чей-то ребенок. Включая и тех, кто не выпустил под залог из-под домашнего ареста активистку Анастасию Шевченко, включая и тех, кто не пустил ее к умирающему ребенку. Все мы. Случай, о котором мы говорим сегодня, не просто вопиющий. Ему трудно подобрать адекватное определение. Произошло самое страшное, что может (или, скорее всего, не может) представить себе любая мать, любой отец, вне зависимости от их политических взглядов или отношения к желательным/нежелательным организациям. Вне зависимости от того, считают ли они арест политического активиста обоснованным или нет. Это случай торжества абсолютного зла, бессмысленного и беспощадного. Он не может вызывать ничего, кроме ярости и отчаянья. Отчаянье – плохой советчик при составлении долгосрочных стратегических планов. Но хороший – для быстрого прямого действия. Мы не можем помочь семье Анастасии Шевченко, но можем ее поддержать. Давайте попробуем сделать хотя бы это. Анастасия Шевченко обвиняется в «причастности к нежелательной организации» — она сотрудничает с «Открытой Россией». За чтение лекций в ОР ей грозит до 6 лет тюремного заключения, сейчас Анастасия, мать троих детей, воспитывающая их в одиночку, находится по домашним арестом. Её дочь с тяжелым неврологическим заболеванием по настоянию врачей содержалась в специализированном интернате, где за ней осуществлялся круглосуточный медицинский уход. Когда дочь Шевченко, Алина оказалась в реанимации, Шевченко долго не пускали к ней — сначала суд не одобрял её ходатайство о посещении больницы, затем её не пускали в саму реанимацию (что незаконно), Анастасии удалось попрощаться с дочерью перед самой смертью. На похороны её отпустят. Но она по-прежнему под следствием по абсурдному обвинению.