50 лет назад на экраны вышел фильм «Некоторые любят погорячее». В советском прокате он назывался «В джазе только девушки». В СССР картина произвела фурор — в Мэрилин Монро поголовно влюбились не только мужчины, но и женщины. С тех пор многое изменилось — вкусы и мода, стандарты и эталоны. Но мир по-прежнему восхищается Монро. Но почему, почему именно ею? В чем ее феномен? Мы решили рассказать о неизвестной Мэрилин, о той, которую мы не заметили...
ЖЕНЩИНА ДЛЯ МУЖЧИНЫ

Злые языки говорят, что она была взбалмошной и капризной, не слишком умной (во всяком случае, ей недоставало образованности, это точно). Что она постоянно слушала пластинки Фрэнка Синатры. Часами болтала по телефону и непрерывно разглядывала свое отражение в зеркале. Пила шампанское прямо в постели, ела шоколад, таявший у нее в руках, и вытирала пальцы о простыни, которые служанкам из-за этого приходилось часто менять. Она не носила нижнее белье, не любила принимать ванну, считая естественный аромат своего тела средством обольщения. Она всегда и везде опаздывала. Злоупотребляла алкоголем, лечилась от депрессии в психиатрических лечебницах (некоторые медики ставили ей диагноз — шизофрения).

Но в свете софитов эта женщина волшебно преображалась. Перед объективом кинокамеры ее губы начинали влажно подрагивать, а взгляд — источать любовное томление. Вокруг нее словно возникало эротическое свечение. И казалось, что с небес спустилась сама богиня любви. Все фильмы с участием Мэрилин Монро приносили баснословные прибыли. В центре Лос-Анджелеса висел гигантский, в четыре этажа постер, на котором она — в развевающемся платье. Тут всегда собиралась толпа. Друзьями Мэрилин становились сильные мира сего — миллиардеры, министры, президенты и короли. Репортажи о визите Мэрилин в Букингемский дворец были озаглавлены не как обычно: «Королева Великобритании приняла такого-то», а наоборот: «Мэрилин Монро на приеме у королевы». Кого бы ни избирали «Мисс Америкой» или «Мисс Мира», все годы ее голливудского торжества она была первой женщиной, и не только в Америке. За столетие своего существования кинематограф воплотил несколько ликов абсолютной женственности. Грета Гарбо, к примеру, недоступная красавица. Ее прекрасным лицом и совершенной фигурой восхищаются издали, не покушаясь на ледяное сердце. Одри Хепберн — «чистейшей прелести чистейший образец», трогательная женщина-ребенок, утеха зрелого мужчины, неожиданно обнаружившего в себе отцовские чувства. Как говорится, каждому свое. Но Мэрилин Монро — коллективная мужская греза. Греза об идеальной женщине для мужчины, которая знает, что ее место — у ног ее господина. И главное — она мечтает поскорее занять его. Она соблазняет и манит не для того, чтобы отвергнуть или лишить покоя. Мэрилин — образ желанной и (о чудо!) доступной красоты, готовой самоотверженно служить. Эта беззаветность и по сей день приводит мужчин в экстаз. Мэрилин — обворожительная раба любви, воплощенная на экране мужская мечта об идеальном мире, где война полов завершилась полюбовно (безоговорочной победой сильной половины).

Классическая блондинка, которая возвела наивность в превосходную степень. Этот образ Мэрилин бесконечно льстит мужскому эго. Одним своим присутствием в этом мире она словно льет на раненое самолюбие елей. А главное, сюжет тех лирических комедий, где она блистала, всегда сводился к одному: ослепительная блондинка на самом-то деле жаждет обычной, земной любви. Героиня Мэрилин Монро — подарок судьбы для обычного мужчины средних лет, средних доходов и средней внешности, но доброго и чистого сердцем.

Хотите услышать честное мужское мнение о феномене Мэрилин Монро? Пожалуйста! Вот что о ней сказал Марчелло Мастроянни: «Моим идеалом всегда была Мэрилин Монро — красивая блондинка с налетом вульгарности. Меня никогда не тянуло к женщинам типа Греты Гарбо. Гарбо была королевой. А чего хочет королева? Выбрать себе короля, чтобы командовать им. Разве она сумеет, скажем, сварить яйцо всмятку?»

БЕССТЫДНЫЙ АНГЕЛ

«У бедняжки секс был буквально написан на лице!» — сказал как-то про нее Альфред Хичкок. «На ночь я не надеваю ничего, кроме нескольких капель «Шанель № 5», — небрежно бросила она однажды в толпу и оставила без сна миллионы поклонников. Эта смесь бесстыдства и невинности сбивала с ног. Только мусульманский рай описывает гурий, у которых чистота ангела сочетается с соблазнительностью искусительницы. Для Америки и Европы ханжеских сороковых-пятидесятых этот новый образ стал сенсацией. Монро, святая блудница, стала предметом обожания миллионов задолго до появления раскрепощенных «детей цветов». В эпоху двойных стандартов она была абсолютно открытой. В годы пуританской морали она вела себя совершенно естественно. И хотя обстоятельства вынуждали соблюдать осторожность, она была бесстрашной. Но вот еще одна загадка — любые попытки повторить ее ангельскую откровенность, даже в наш век, когда многие «любят погорячее», выглядят неизбежно вульгарно. Это было дано только ей — разжигать маниакальные страсти у вполне нормальных мужчин, оставаясь при этом невинной.

Как-то Мэрилин Монро рассказывала друзьям, что ее преследует навязчивый сон: «Я в большом соборе, полном людей. Я иду по проходу, совершенно обнаженная. Все оборачиваются, смотрят на меня. Я не испытываю ни малейшего смущения. Напротив, чувствую себя очень хорошо, совершенно естественно». А как еще должна себя чувствовать богиня? В храме, созданном ее воображением.

Актер Тед Джордан, многолетний любовник и друг Монро, пишет в своих мемуарах: «Этот сон казался мне очень важным, потому что меня всякий раз поражало, насколько непринужденно она относилась к такой вещи как нагота. Она любила расхаживать голой, и я не помню, чтобы это ее хоть раз смутило. Она была абсолютно естественной и точно так же относилась ко всему сексуальному. Если она хотела что-то сделать, она просто говорила об этом, словно невинный ребенок. И словно дитя, нуждалась в постоянной любви. По большому счету, секс был частью этой потребности. Она любила смотреть, как я буквально изнемогаю от вожделения, поклоняясь храму ее тела. Ее восхищало, с какой легкостью она может вынудить кого-то восхищаться ею. «Ты только подумай, — говорила она, — единственное, что мне нужно сделать — это снять платье».

СИНДРОМ МОНРО

Между тем, один американский психоаналитик ввел в профессиональный обиход понятие «синдром Мэрилин Монро». Он уверял, что за постоянным самолюбованием голливудской примы скрывалась болезненная неуверенность в собственной привлекательности. Несмотря на толпы поклонников, она так и не смогла поверить, что ее можно бескорыстно любить. Тот же Тед Джордан считал, что в душе Монро уживались и расчетливая стерва, и перепуганный ребенок. О двойственности Монро говорит и ее подруга Сьюзен Страсберг: «У нее было два лица, и я любила то из них, которое она не показывала публике — лицо без грима, словно у маленькой девочки, совершенно не сексуальное, даже, я бы сказала, асексуальное. Она оставалась игривой и очаровательной, но без этой необходимости все время носить маску». Рассказывают, что в один из дней перед своей трагической гибелью Монро звонила по телефону доверия службы «SOS» и, глотая слезы, просила: «Поговорите со мной, я очень одинока». И в это легко поверить, зная из какого житейского «сора» вырос этот удивительный цветок.

Будущая голливудская дива Норма Джин (Мэрилин Монро, как известно, псевдоним актрисы) родилась первого июня 1926 года в скромной больнице звездного Лос-Анджелеса. Ее мать — Глэдис Монро Бейкер Мортенсен работала монтажером в Голливуде, а отец — Эдвард Мортенсен, американец норвежского происхождения тихо исчез из семьи незадолго до рождения Нормы. Из-за психического расстройства матери девочку в двухнедельном возрасте определили к приемным родителям, где она прожила шесть лет. Мать редко навещала малышку. Ей было не до нее — нищета, неустроенная личная жизнь, периодическое лечение в психиатрической лечебнице. Всего Норма Джин сменила одиннадцать приемных семей, а в десять лет оказалась в сиротском приюте, где ее называли «мышкой». Тихая, заикающаяся, серенькая девочка и не могла получить другого прозвища. Позже она скажет: «Никто не говорил мне, что я хорошенькая, когда я была маленькой девочкой. Всем маленьким девочкам нужно ежедневно повторять, что они хорошенькие, даже если это неправда!» В шестнадцать, сбежав из семьи и бросив школу, Норма вышла замуж за простого парня. Но эта жизнь была не по ней. Норма обожала ходить на утренние киносеансы. Она воображала, что ее отец выглядит, как Кларк Гейбл, и мечтала о роскошной жизни, в которой непременно должны быть экзотические острова, яхты, дворцы и море поклонников.

В ПОСТЕЛИ С МЭРИЛИН

Первое столкновение с миром мужчин было слишком ранним и трагическим. В своей книге она писала, что пожилой джентльмен-пуританин, в семье которого она жила, изнасиловал ее, бросив монетку «на мороженое». Норме Джин тогда не было и 10 лет. Когда ей было семнадцать, ее молодой муж отправился в плавание, оставив ее без средств к существованию, и она решила попытать счастье в качестве фотомодели. За первые фотосъемки юной работнице авиазавода, будущей секс-бомбе, платили пять долларов в час. За знаменитый снимок для настенного календаря она получила 500 баксов.

Голливуд стал для сиротки хлебным местом. Но ей пришлось для этого «потрудиться». «Многие годы я провела на коленях», — грустно шутила она впоследствии. Юная Монро называла Голливуд «переполненным борделем» и свято верила, что путь к вершине славы не имеет ничего общего с актерским мастерством: «Главное — переспать с нужным человеком!» Позже она признавалась своей гувернантке, что не отказала никому, кто мог помочь в карьере.

Первым покровителем Мэрилин стал 70-летний продюсер Джо Шенк, известный на весь Голливуд повеса. Сплетни о их «романе» распространились со скоростью света. Какие только интимные подробности их встреч не обсуждались среди коллег по цеху! Шенк познакомил Мэрилин с Гарри Коном — хозяином киностудии «Коламбия Пикчерз». Здесь она начала сниматься, но была уволена за то, что, якобы, ответила отказом на сексуальные притязания шефа.

Впрочем, комедийный актер Милтон Берл легко добился успеха там, где Кон потерпел поражение: «Она и не пыталась удовлетворить меня только лишь потому, что я мог бы помочь ей... Она делала это потому, что я нравился ей». В то время Мэрилин очень нравился и Фред Каргер, он преподавал ей уроки вокала. Фред с удовольствием пользовался сексуальными услугами Мэрилин, но не отвечал на ее чувства взаимностью. Когда 22-летнюю Мэрилин уволили из киностудии «Коламбия Пикчерз», она некоторое время работала в небольшом баре, где занималась стриптизом. Там у нее была двухнедельная любовная связь с 18-летним музыкантом Энтоном Лавеем. Они занимались сексом в мотелях, а когда у них не было денег, то прямо в машине Мэрилин.

Позже Лавей написал, что Монро была сексуально пассивна и получала удовлетворение не столько от самого секса, сколько от восхищения, которое выражали мужчины по поводу красоты ее тела. Многие из биографов Мэрилин склонны согласиться с ним. Фред Гайлз писал, что она была «слишком поглощена собой большую часть своей жизни, чтобы адекватно реагировать на все, что касалось мужчин, включая даже и секс». Норман Мейлер отметил: «С Мэрилин было приятно провести время в постели, но она любила получать, а не изобретать что-нибудь новое». Иногда она забиралась обнаженной в постель к своему очередному партнеру и просила его: «Ничего не делай, только держи меня крепче». «Их переполняла уверенность в своих силах, а у меня ее совсем не было, — невинно объясняла Мэрилин. — Они помогали мне почувствовать себя лучше и увереннее».

После Шенка покровителем Мэрилин стал Джонни Хайд, один из самых известных рекламных агентов в Голливуде. 53-летний Хайд влюбился в Мэрилин и предложил ей выйти за него замуж. Она ответила на его предложение отказом. Он дал ей чувство защищенности, обеспечил ее новым гардеробом и заплатил за пластическую операцию по исправлению некоторых недостатков ее носа и подбородка. Самым важным было то, что Хайд использовал свое влияние и дал возможность Мэрилин сняться в фильмах «Асфальтовые джунгли» (1950) и «Все о Еве» (1950). Мэрилин не слишком нравилось заниматься сексом с Хайдом, но она не хотела его обижать и каждый раз притворялась, что испытывает пик наслаждения. Когда Мэрилин подписала свой первый контракт, она воскликнула: «А вот и последний член, который мне придется поцеловать!» Со своей подругой Шелли Уинтерс Мэрилин однажды, как бы в шутку, составила список знаменитых мужчин, которых она хотела бы соблазнить. Позже Шелли случайно нашла в доме Мэрилин фотографию Эйнштейна. На оборотной стороне фотографии рукой знаменитого ученого было написано: «С уважением, любовью и благодарностью». Сама же Монро, похоже, оставалась фригидной. «Женщина из меня не получилась, — говорила Мэрилин. — Мои мужчины из-за моего образа секс-символа, созданного ими же и мной самой, слишком многого ожидают от меня. Ожидают так много, что я не могу соответствовать их ожиданиям. Они ожидают, что зазвонят колокола и засвистят свистки, но моя анатомия ничем не отличается от анатомии других женщин».

МОРЕ ПЕЧАЛИ

1953 год стал знаковым для Монро. Она снялась в комедии Билли Уайлдера «Джентльмены предпочитают блондинок», ставшей классикой. В том же году на экраны вышла комедия «Как выйти замуж за миллионера». С суперзвездами — Бетти Грейбл и Лорен Бэколл, но Мэрилин переиграла своих партнерш. А еще она вышла замуж за Джо Ди Маджио, бейсболиста, который, хотя и ушел уже из большого спорта, пользовался не меньшей известностью, чем президент.

Пожалуй, это единственный мужчина в ее жизни, который действительно любил Норму Джин. Именно Норму, а не глянцевый облик Монро. Ему было 37 лет, он был в великолепной форме и казался прекрасным дополнением актрисы, ставшей к тому времени настоящей звездой экрана. Ди Маджио был сильным, волевым, молчаливым и гордым. Он презирал Голливуд и стыдился, что сексуальные достоинства его жены выставляются на всеобщее обозрение.

Брак с Ди Маджио продлился 263 дня. Три четверти этого срока они спали в разных комнатах. После развода Джо каждую неделю отправлял Мэрилин цветы. Он продолжал присылать их на ее могилу до самой своей смерти.

В 1956 году Америку снова потрясла сенсация: «Мэрилин выходит замуж за знаменитого драматурга Артура Миллера». И даже приняла иудаизм.

Это был самый продолжительный брак в ее жизни — шесть лет. Обожавшую читать Мэрилин тянуло к умным мужчинам. А возможно, ее обманула теплота пьес Миллера. Но в жизни он оказался человеком холодноватым и равнодушным. С другой стороны, можно представить, каково было дисциплинированному интеллектуалу Миллеру наблюдать за тем, как его «половина» спит до обеда, потом бесцельно шатается голой по дому, часами разглядывает себя в зеркалах, распивает в постели шампанское, закусывает липким шоколадом и вытирает о простыни перемазанные губы и руки.

Бывали дни, когда Миллер выходил из своего рабочего кабинета только для того, чтобы погулять с собакой.

Когда у них в гостях был Ив Монтан, снимавшийся с Мэрилин в одном фильме, даже прислуга заметила, что с его женой Миллер говорил так долго и так серьезно, как никогда за все шесть лет не разговаривал со своей супругой. Та же, словно в отместку, мгновенно «закрутила» бурный роман с Монтаном.

Они появлялись на людях и не делали тайны из своих отношений. Спасти брак с Миллером мог только ребенок. Но у Мэрилин случилось несколько выкидышей. На почве бездетности у нее развилась депрессия, и ее положили в психиатрическую больницу. Оттуда она вышла уже с надломленной психикой, зная, что детей у нее не будет никогда. Спасалась алкоголем, успокоительными, а потом и наркотиками.

Миллер видел, что с женой творится что-то неладное. Чувствовал, что в ее сердце и в ее постели у него постоянно были соперники. Но он не хотел ни копаться в ее душевных проблемах, ни с кем-то там соперничать!

В 1961 году они расстались. Когда Миллер приехал забирать из кабинета свои бумаги, Мэрилин к нему не вышла. Когда позже ему сообщили о смерти бывшей жены, он сухо произнес: «Я такую не знаю!» Но, конечно же, слукавил. Он-то чутьем драматурга понимал, с кем свела его судьба: «Бурливая пена, под которой вздымалось море печали… Ее сон не походил на сон, но был пульсацией измученного существа, которое сражалось с демоном».

ПАУТИНА НА ВЕТРУ

О ее романе с братьями Кеннеди известно многое. Как и то, что они не сделали ее счастливой. Летом 1962 года психическое здоровье Монро совсем пошатнулось, ее настроение металось от веселья к отчаянию. Она опять стала злоупотреблять всевозможными медицинскими препаратами и ежедневно посещать врача-психиатра. Даже была снята со своего последнего фильма за «прогулы». В первые дни августа 1962 года Мэрилин узнала, что Роберт с семьей отдыхает на вилле в Палм-Спрингс. Она звонит туда и требует, чтобы он немедленно приехал к ней. Мэрилин с угрозой говорит ему, что уже давно ведет дневник, куда записывала все, что в минуты «расслабления» рассказывали ей оба высокопоставленных брата. Роберт взбешен, но понимает, что надо ехать. Он садится в самолет и летит в Лос-Анджелес. Женщина была уже «на взводе». Она кричала, что в понедельник (6 августа) с утра созовет пресс-конференцию, расскажет журналистам всю правду и передаст им свой дневник. Роберт попытался ее урезонить, но ее понесло. Вне себя от бешенства, она схватила кухонный нож и бросила его в Роберта. Роберт и его напарник скрутили ей руки, пытаясь заставить ее замолчать. Что произошло дальше, было это самоубийство или убийство, теперь, вероятно, уже не узнает никто. На следующий день ее нашли мертвой. Диагноз — передозировка снотворного. Но вопросы остались без ответов. Сама ли Мэрилин приняла таблетки? Почему-то следов снотворного в желудке умершей женщины экспертиза не нашла, а, между тем, был обнаружен свежий след неизвестного укола. И почему официальные власти очень долго и старательно скрывали тот последний визит Роберта на виллу Мэрилин? Куда девался ее дневник — знаменитая «красная книжечка»? В ней, как полагают, содержались записанные Монро откровения «расслаблявшихся» с ней братьев Кеннеди, государственные секреты, вплоть до рассказа о сговоре ЦРУ с мафией с целью убийства Фиделя Кастро. Пропала «красная книжечка», найти ее так и не удалось. Зато остались стихи Мерилин — грустные, пронзительные. Они поражают трогательностью и беззащитностью. В них как нельзя лучше отражается душа Мэрилин, хрупкая и сильная одновременно. Это стихи человека, который все про себя понимал...

Жизнь, ты толкаешь меня в разные стороны.
Я оживаю от холода, крепкая, как паутина на ветру,
Тянусь вниз, но все-таки еще держусь…
Эти бусины лучей —
Их свет я видела на картинах.
О жизнь, они обманывают тебя —
Тоньше паутины, тянущейся вниз.
Она держится, не уступая ветру и языкам огня.
Жизнь, ты все время толкаешь меня в разные стороны,
Но я еще могу удержаться,
Пока…
Пока ты толкаешь меня.

КРАСОТА, НЕ СПАСШАЯ МИР

Но разве это важно, что стало последней каплей, перевесившей чашу? Трагический парадокс — женщина, вызывавшая восторг у миллионов, «невеста Америки», сама погибла от недостатка такого простого, но жизненно необходимого элемента как Любовь. А еще, конечно же, ее подкосили так и неудавшиеся попытки доказать, что «красотка Мерилин» способна на нечто большее на экране, чем демонстрация своих прелестей. «Я действительно сгораю от желания делать нечто иное. Мне хотелось бы играть такие роли, как Гретхен в «Фаусте» или Тереза в «Колыбельной песне»», — говорила она журналистам. «Я желаю быть актрисой, а не эротической забавой. Я не хочу, чтобы меня продавали как афродизиак...» — пыталась докричаться Мерилин до голливудских бонз. Но деньги ее хозяевам приносили именно «прелести», да и клеймо «пустышки» не давало взглянуть на нее непредвзято. Между тем, о ней с уважением относились и Михаил Чехов, у которого она брала уроки, и знаменитый театральный педагог Констанс Колльер. Последняя видела в ней воплощение поэзии: «Если кто подумает, что эта девочка — просто шлюшка, или что-нибудь там еще, то он ненормальный. Она может стать изысканнейшей Офелией». Лоуренс Оливье признался: «Мисс Монро гениальная комедиантка, а, следовательно, и чрезвычайно хорошая актриса. Да, она могла бы сыграть Шекспира». Еще один знаменитый педагог Ли Страсберг признал: «Мерилин Монро — талантливая актриса, обладающая глубинной индивидуальностью. Я работал с сотнями актеров и актрис, но среди них выделялось только двое: Марлон Брандо — номер один. Мэрилин Монро — номер два». Незадолго до ее смерти Ли Страсберг ангажировал Монро на роль Бланш Дюбуа в своем спектакле «Трамвай «Желание» в Актерской Студии. А мечтой Монро была Грушенька в «Братьях Карамазовых». Она мечтала прочитать ее знаменитый монолог. Представьте крупный план, где растиражированная влажная улыбка преображается в страдальческую гримасу и чувственные губы не шепчут, а кричат: «Не кори меня нарядом, Ракитка, не знаешь еще ты всего моего сердца!» После монолога, согласно тексту Достоевского, Грушенька должна была истерически прокричать, закрыть лицо руками, броситься в подушку и затрястись от рыданий. Вот о чем мечтала Монро.

И напоследок: фотограф с мировым именем, Берт Стерн, один из последних, делавший снимки актрисы, писал в воспоминаниях «Энергетика созерцания»: «Замри Мэрилин на одну минуту — и ее красота сразу испарилась бы. Фотографировать ее это было то же самое, что фотографировать сам свет».

Спасибо пленке, запечатлевшей приход в этот мир Красоты, которая, к сожалению, так никого и не спасла. А впрочем, может быть, мы этого просто не заметили?
13 мая 2009
Крестьянка