Новые сланцы полны песка, но снять обувь нет никакой возможности — песок так горяч, что, кажется, можно варить яйца вкрутую. Тот, кто всё-таки решился это сделать, похож на нестинара, исполняющего ритуальный танец на углях.

Вода в море сегодня тёплая, будто околоплодная жидкость в материнском чреве. В ней хочется остаться надолго, а быть может, навсегда.

Ни озеро, ни река не обладают такой энергетикой, как море. Стихия моря — особая!

— Дельфины! Дельфины!

— Где?

Загорелая и худая, как вобла, девочка тычет пальцем в яркую синюю зыбь. Головы отдыхающих, словно подсолнухи вслед за солнцем, поворачиваются туда, где россыпь брызг фонтаном осыпается на блестящие спины афалин.

Восторг, ликование, восхищение.

— Ура! Дельфины! Я видела дельфинов!

— Пахлава, вяленые бычки, беляши, холодное пиво...

— Прогулка на катере: Судак, Медведь-гора...

— Только у нас — самые лучшие конные прогулки...

Хочется попробовать холодное пиво, заняться конным спортом, подняться на Медведь-гору, и всё это — сразу и немедленно! Правду говорят: счастье заразительно, словно ветрянка.

Мы с мужем больны Крымом давно и безнадёжно, но в этом году "крымскую лихорадку" подцепили и наши родственники. Осторожная, привыкшая к комфорту, сестра Татьяна, дочь с мужем и внук, а также племянник — наша компания напоминает цыганский табор, такой же шумный, яркий, бесшабашный.

— Я хочу отдыхать с комфортом, не делая резких движений, — говорит Татьяна. — И вообще, у меня — строгая диета!

— Нам необходимы удобства, потому что у нас — маленький ребёнок. Поэтому ищем комфортабельное жильё, — беспокоится дочь.

— К чёрту комфорт и ваши диеты! — кипит супруг. — Я сыт ими по горло, да здравствуют драйв и море удовольствий!

Племянник поддакивает:

— Если чё, я — с вами! Хочу отдыхать дикарём.

— Фсё будет карашё! — успокаивает всех зять. Он иностранец, к счастью, неплохо говорящий по-русски.

— Будем чередовать отдых культурный с бескультурным, — подводит итог муж, и все молча с ним соглашаются.

Дорога на Ай-Петри

Наш "цыганский табор" оперативно собрал пожитки, вновь готовый к новым авантюрам и испытаниям.

— По коням! — скомандовал муж и жестом Наполеона показал туда, где, вонзая в небо верхушки сосен, громоздилась гора Ай-Петри.

Там, высоко в горах,
Воздух почти разрежен,
А неба шатёр — в алмазах,
Когда-то я был невежей,
Теперь я стал скалолазом,
Без документов и метрик,
Когда покорил Ай-Петри.
Завтра зажжёт рассветы
Огненное светило,
Словно большое огниво,
Чиркнув о склон Ай-Петри.

Мы все были наслышаны о тернистом пути, ведущем наверх, но то, что мы испытали, превзошло все ожидания!

Горный серпантин — всё равно, что русская рулетка: никогда наверняка не знаешь, что там, за поворотом. Два железных коня — "Нива" и "Форд", на которых мы совершали путешествие, к счастью, не подвели нас и в этот раз.

Руль "Нивы" крепко сжимал хоть и молодой, но опытный водитель — племянник. "Фордом" управлял не менее опытный водитель — "импортный" зять. Мы с сестрой, не испытывая особого страха, глазели по сторонам. Но только до тех пор, пока муж в полголоса не обратился к водителю:

— Ты видел это?

— Ага...

— Будь осторожнее.

— Вы это о чём? — с подозрением в голосе спросила сестра.

— Не смотрите вниз, — запоздало приказал супруг.

Лучше бы он этого не говорил! Как можно не смотреть вниз тогда, когда это запретили? Мы с сестрой, вывернув шеи, оглянулись назад: внизу, среди камней и поломанных деревьев, лежала чья-то разбитая машина. О, ужас!

Наши виражи становились всё круче и круче, самообладание покидало, как тень — солнечный полдень. У меня заложило уши, в голове появился неприятный звон. Мы с Татьяной, словно две большие рыбы, заглатывали воздух ртом и с шумом выдували через ноздри, чтобы выровнять давление.

— Американские горки отдыхают, — попыталась я пошутить, но голос предательски задрожал.

Татьяна, чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, достала пакет с сушками и стала методично уничтожать одну за другой... Одна моя знакомая, в состоянии стресса, съела палку колбасы, не моргнув глазом. А потом удивлялась: куда девалась колбаса? Только увидев в мусорном баке остатки пира, поняла, что это — её рук дело... Вернее, зубов.

На одном из крутых поворотов мы еле-еле разминулись со встречной машиной.

— И зачем я согласилась на эту авантюру? — кисло улыбнулась Татьяна.

— Потерпите, половину пути уже прошли, — подбодрил муж.

Я обратила внимание, что у нашего водителя от виска бежит вниз тонкая струйка пота. Струйка страха и напряжения сбежала по шее, а затем исчезла в глубине воротника рубашки.

Но как-то вдруг всё неожиданно закончилось! Мы выехали на плато Ай-Петри.

Нет, определённо не так я представляла себе вершину горы! Воображение рисовало крутые каменистые пики со скудной растительностью. А ещё я представляла себе сизые тучи, которые, цепляясь за скалы, ночуют здесь безотлучно. Тут же, куда хватало глаз, простирались горные луга с пышной растительностью, и казалось, будто мы едем не по горному плато, а по раздольным приволжским нивам.

Вдалеке неожиданно возникло несколько зданий необычной конструкции — было в них что-то внеземное, инопланетное.

— Что это?

— Это крымская обсерватория, — пояснил супруг.

— Ничего себе!

— Здесь находится один из самых крупных телескопов, диаметр которого — почти три метра.

— Ого!

— Поэтому все романтики, как мотыльки — на свет, слетаются сюда на экскурсию, чтобы взглянуть на звёздное небо... Отсюда открываются прекрасные виды на Ай-Петри, Чатыр-Даг. Говорят, отсюда виден даже Севастопольский маяк.

Мы миновали условный шлагбаум и оказались на территории, чем-то напоминавшей восточный базар. Павильоны пестрели вывесками: "Крымско-татарская национальная кухня", "Православное кафе", "Вкусно, как дома", "Царская охота"...

А какие запахи витали вокруг и около! Чурчхела свисала аппетитными гроздьями: эта — с фундуком, эта — с миндалём, а эта — с абрикосовой косточкой. Кусочки лукума — словно разноцветная мозаика на подносе; пастила, завёрнутая в трубочки — яблочная, гранатовая, грушёвая...

— Шашлык — м-мм! Самый вкусный, самый свежий... Попробуй, слушай, а-а?!

Сувениры и вязаные изделия ручной работы: жакеты из натурального меха ламы; тончайшей работы, словно воздушные, вязаные платки; кожаные изделия прекрасной выделки...

Мы идём сквозь строй торговцев, будто пленники — под перекрёстным прицелом орудий:

— Эй, сюда!.. Эй, красавица!.. Эй, не проходи мимо!

Наконец пытка закончилась, и мы оказались в стороне от назойливых торговцев.

— Как же холодно! У меня зуб на зуб не попадает, — дочь кутается в тонкую трикотажную кофту.

— Если внизу температура плюс двадцать семь по Цельсию, то здесь, думаю, не больше семнадцати, — стуча зубами, констатирует племянник. На него жалко смотреть: он одет в шорты и лёгкую рубашку.

— Можно вернуться к машине за тёплыми вещами, — предложила я, но никто не захотел.

— Сейчас выберем уютное кафе и согреемся. — Муж, как всегда, вносит дельное предложение...

Это кафе оказалось последней точкой нашего путешествия по Ай-Петри. Оно нависло над самой пропастью, открывая взору прекрасный вид: внизу простирается синее море. Спокойную гладь его бороздит белый корабль, казавшийся с этакой высоты совершенно игрушечным. Ялта и Алупка белеют фасадами домов, раскинувшись у подножия горы...

Белая, ослепительная Ялта! Вспомнился Антон Павлович Чехов, описывающий эти места: "От Симферополя начинаются горы, а вместе с ними и красота... Море чудесное, синее, как волосы невинной девушки. На берегу его можно жить тысячу лет и не соскучиться. Купание до того хорошо, что я, окунувшись, стал смеяться без всякой причины. Погода в Ялте тёплая, совершенно летняя. Если бы у меня были деньги, то я перебрался бы сюда навсегда".

— Что будем заказывать? — с улыбкой обращается к нам девушка-официант. — Позвольте принести вам тёплые пледы — здесь достаточно сильный ветер.

Мы благодарно киваем в ответ. Каждый из нас заказал по горячему лагману, овощному салату и бокалу свежего сока. Холодная дрожь постепенно отступает — на смену ей приходит тепло и приятная усталость.

Небо над Ай-Петри нависает так низко, что, кажется — протяни руку и сможешь погладить его атласную безупречную "кожу". На линии горизонта небо сливается с водой, искажаясь одной голубовато-фиолетовой линзой. И возникает ощущение, что у жизни нет ни начала, ни конца. Раскинь руки — и сможешь объять Земной шарик!

Вот такими — счастливыми, восторженными, мы навсегда останемся на фотоплёнке: скалистые склоны Ай-Петри, яркое небо, синяя вода Чёрного моря и пассажирская канатная дорога "Мисхор — Сосновый Бор — Ай-Петри".

До скорой встречи, Крым! До скорого свидания, Святой Пётр — наивысшая точка нашего незабываемого путешествия.

Автор Наталья Колмогорова