Стив Джобс, Билл Гейтс, Марк Цукерберг, Ричард Брэнсон. Что объединяет этих людей? Успех. Деньги. Может, что-то еще?Еще образование. Это как раз то, чего у всех у них нет. Все они не получили высшего образования. Ричард Брэнсон даже среднюю школу не окончил. Жан Люк Годар, Квентин Тарантино, Люк Бессон и т.д. не имеют режиссерского образования. Вернер Херцог не имеет образования никакого. И какая же это усладительная злобная поэзия – его речь против всех школ мира, вместе взятых. Тут и уместно сказать, что образование – для слабаков. Настоящие крутые парни учат себя сами и свои эвересты берут без снаряжения. Может, так и надо… Зачем нам эта правильность. К черту ее. Свергнем. Зачем нам эти хорошисты. Мы не хотим рожать от них детей. Тем более, что знания никому еще не отрастили крыльев. Жалок вид ботаника, зубрящего чужие истины. Да здравствует умение не знать, не зубрить, не подчиняться. Ви донт нид ноу эдукейшн. Ведь любое воспитание и образование состоит из двух частей: 1) трансляция некой традиции; 2) подчинение. Жизнь иронична: троечники всегда преуспевают больше, отличники никогда не достигают больших высот. Конечно, высшее образование дает социальные контакты. Это его главная роль. Но не только. Образование дает единое восприятие, транслирует схожие вещи, дает взаимопонимание с теми, с кем вместе ты его получал. И с кем потом станешь работать. Но ровно так же, как взаимопонимание со своими, образование дает и взаимонепонимание с другими (группами). То есть как дает, так и ограничивает. Профессия – это не только то, что ты умеешь. Но и то, чего ты уже не умеешь. Только двоечник и профан, который не знает, как надо, может все. Профи может только так, как надо. Даже тогда, когда учились Джобс и Гейтс, когда высшее образование еще открывало все двери, а корочки Йеля или Кембриджа открывали двери настежь, – даже и тогда было ясно, что для таких исключительных революционных задач, которые ставили перед собой и которых добивались Стив Джобс и Билл Гейтс, образование будет только помехой. Для таких революционных задач нужен неуч, выскочка, узурпатор, незаконная комета, Наполеон без треуголки. Потому что образование в университете воспитывает одинаково мыслящих людей. Все слушают те же лекции, ходят на те же семинары, те же преподы у них кумиры, обсуждают они одно и то же в курилке. И думают потом одинаково. Думают как научили. В вузе люди в возрасте учат молодежь тому, что уже есть. Учат прошлому. А кто будет учить будущему? Ох, это я все к чему… Это меня так вдохновила одна новость. Опрос сервиса по поиску работы и работников Superjob показал резкое падение интереса к высшему образованию. Только 40% родителей сообщили, что их ребенок после школы пойдет учиться в вуз. В 2010 году об этом заявили 80% опрошенных. Что это за новость? Задумаемся. Это не простая новость. Наконец-то и на бывшей шестой части суши это случилось. Последний бастион, так сказать… …Вот в XIX веке одна барышня на качелях качалась, с нее юбка при всех упала, она в чем была – так с разбегу в пруд и бросилась. И утопла. Я верю, что так и было. Потому что к чему тогда жить, с позором-то. В XX – начале XXI века таким стыдом было что? Правильно. Если вдруг взять да с разбегу перепутать, скажем, Пазолини с Висконти. Несмываемый позор. Или Тютчева с Мандельштамом. А если вдруг «звОнит» сказать? Или «кушаю»? Тогда – нерукопожатный. Дела иметь не станут. Теперь это все только бумерам важно. И то только на территории бывшего СССР. Культ образования дал дуба. Вообще до какой степени современный человек может быть невежественным? Да до любой степени! No limits, так сказать. Кто такой Тарковский, знать надо? Нет? Ну что земля-то не плоская? Что луна не сделана из сыра. Или раз парень хороший, то пусть и не знает? Оказывается, он может вообще ничего не знать и при этом 1) зарабатывать больше образованного; 2) быть хорошим парнем; 3) быть социально адаптированным – то есть иметь все, что мы раньше связывали с получением хорошего образования. Например, мой тренер. Уверен, что СССР была первой экономикой мира, в школе ему так сказали. После школы не учился. Из политиков знает только Жириновского. Убежден, что в России цари чередуются согласно двум принципам: «лысый – волосатый» и «тиран – клоун». У него есть мечта. «Заработать, чтоб ничего не делать». Он уже и начал, собственно. При этом и зарабатывает хорошо, и ничего особенно не делает, и, кстати, пустые бутылки из-под воды из спортзала за всеми убирает он. «Потому что я не мразь», – так он это формулирует. Кто (знаю, не родители) и в каком образовательном учреждении ему внушил идею убирать за собой и так же чистоплотно поступать в отношении товарищей? Мы же из поколения, которое думает, что социальную адекватность и чистоплотность дает только образование. Опрос Superjob подтвердил очевидное. Пандемия и онлайн только ускорили процесс, который запущен уже давно. Не первый год на рынке труда более востребованы люди не с дипломами, а с «конкретными компетенциями». Только на территории бывшего СССР высшее образование – все еще священная корова. Коммунисты были книжники, они хранили священные знания в ПССах, (полных собраниях сочинений), вместо «Отче наш» молились «Манифестом Коммунистической партии», все было построено на буквах, буквы были везде, буквы водили хороводы на лозунгах, плясали в передовицах газет, стучали в доносах. Да и революция конца 80-х (назовем ее условно «демократической» или «по демократизации общества») была революцией читателей, она была построена на взбесившихся буквах. Я, подросток конца 80-х, помню эти бурления возле букв: были огромные очереди у киосков «Московских новостей», достать чтение можно было только заняв очередь в 6 утра, остальные толкались у стендов с газетами «МН», читали, обсуждали. Так выглядела та «революция». Люди в «самой читающей стране мира» больше всего дорожили высшим образованием. От чего оно защищало? Давало хоть какой-то социальный лифт? А если да, то куда? На уровень зарплат в 120 рэ? Что это меняло? Но было социальной нормой иметь диплом, притворяться читающим, образованным, покупать огромную библиотеку для интерьера, чтобы прикинуться глотателем книг. В России это и до сих пор так. Ведь и сегодня проект «Диссернет» имеет большой улов, процветает, если можно так выразиться про поиск воров. Зачем людям украденная научная степень сегодня? Она им ничего не дает. Воруют ведь те, у кого уже все есть. Социологи называют это конвертацией капитала. Те, у кого много ресурсов (деньги, влияние), предпочитают обзавестись и остальными (престиж в мире науки и культуры), чтобы быть защищенным с любой стороны. В XXI веке спортсмены, депутаты, министры, губернаторы продолжают коммуниздить чужие диссертации. Позиционируя себя как всесторонне образованных ренессансных людей, энциклопедистов. Не только депутатский мандат в кармане, значок «Едра» на лацкане, лого мерса на бампере, но еще ж и в научный мир неоценимый вклад… О чем это говорит? Уж точно не о моральных качествах чиновника, и не об удачной идее проекта «Диссернет», и не о драматургичности или комичности плагиата. Это говорит о том, что образование в России до сих пор очень ценится… Ну, среди бумеров. Что только подчеркивает поколенческий разрыв. Новое поколение диссеры воровать не станет. Мы, дженерейшн X, Y, Z, не будем относиться к образованию как к священной корове, мы смахнем эту священную пыль, как с гэдээровского серванта, мы же знаем, что цель и смысл любого образования проста – социальная адаптация. Сегодня для социальной адаптации образование не нужно. Занавес. Расходимся. Мой дядя, знаменитый музыкальный критик, переехал в 1992-м в США. А в 2000 году сменил Ланкастер на Вашингтон. Ему пришлось перевозить рояль. Когда он узнал, сколько за погрузку рояля получает грузчик, он позвонил мне и сказал следующее. «Я понял. В 1958 году я получил не ту профессию». Напомнило анекдот. Приходит Мойша устраиваться на работу на завод «Электрон». Начальник отдела кадров спрашивает: – Что умеете делать? – Я лучший в мире бухгалтер. – Нам такие нужны! Пишите заявление. – Я писать не умею, только считать. – До свидания, нам такие не нужны. Через 10 лет в Америке к ювелирному магазину подъезжает роллс-ройс, из него выходит мужчина с дамой, выбирают самое дорогое колье. Мужчина открывает чемодан, сыплет на прилавок наличные. – Зачем вам столько кэша? Можно же выписать чек. – Если бы я умел писать, сэр, я работал бы сейчас на заводе «Электрон». Еще совсем недавно люди с образованием зарабатывали значительно больше, чем их необразованные современники. Теперь это не так. Еще совсем недавно по тому, как человек мыслит, я могла точно сказать, где он учился и имеет ли высшее образование, имеет ли кандидатскую или докторскую. И это было невозможно перепутать. Слишком большая разница в качестве мысли на каждом этапе. А по тому, как человек подбирает слова, я могла точно сказать, сколько книг он прочел и бутафорская ли у него библиотека или всамделишная. Теперь я тоже могу это сказать. Но кому нужно это знание. Юлия Меламед режиссер, публицист