Вот, только сегодня днем задавался вопросом, взять его за руку или нет? Пашке 12. Всё чаще стал замечать за ним и за старшей дочерью подростковые черты поведения. Отказ от обнимашек и отказ брать меня за руку – всего лишь две из них, но весьма заметные, особенно на фоне общения с младшими детьми. Впрочем, в этих проявлениях иногда случаются исключения. Это когда веду их с тренировки, ненавязчиво предлагаю свою помощь в роли локомотива, помогающего уставшим юным телам плестись побыстрее, и иногда они действительно цепляются. И еще – когда они сами, увлекаясь каким-нибудь рассказом, забывают, что они уже «взрослые», и, тараторя о чем-то своём, невзначай берут меня за руку как когда-то, когда водил их в детский сад… shutterstock.com Ездили с Пашкой на книжную ярмарку покупать ему очередной учебник для занятий по музыке. Он «великодушно согласился» составить мне компанию, чтобы не оставаться дома и не нарываться на очередное занятие музыкой. Машину удалось припарковать метрах в четырехстах от входа, а учитывая, что мы приехали уже под закрытие, надо было поторапливаться. Было по-осеннему свежо, но ярко светило солнце и создавало иллюзию теплого дня. От этого или от быстрой ходьбы мы разогрелись: я расстегнулся, а Пашка на ходу снял куртку, оставшись в одном поло. — Смотри не остынь, — осторожно намекнул ему я на то, что куртку снимать излишне. — Нормально, – твердо ответил он, равняя шаги под мои. Он перекинул куртку через плечо, а-ля Максим Горький, шёл рядом со мной большими шагами, поглядывал на своё отражение в витринах и, видимо, чувствовал себя взрослым и был собой доволен. Иногда он отставал, иногда мы, обходя встречных прохожих, неуклюже сталкивались боками. И в очередной раз возникла мысленная дилемма: взять его за руку или нет? С одной стороны, нам обоим было бы удобнее и привычнее, если бы я всё же взял его за руку. С другой стороны, видя его «взрослость» и ожидая отказ, я не стал предлагать. Когда возвращались домой, Пашка попросил меня высадить его в соседнем дворе. Он планировал пойти к однокласснику смотреть кино. Я же вернулся домой, поставил машину и, едва переступив порог, получил от жены благодарность за успешно выполненное задание и новое назначение – выгулять младших дочерей. Оставил дома куртку, взял ролики и самокаты и спустился во двор. Когда я сидел на скамейке возле подъезда и, опустив голову, шнуровал ролики, мимо меня в подъезд прошли два парня. Я поднял голову, чтобы поздороваться, и увидел, что это Пашка со своим одноклассником Егором. Они прошли мимо, не поздоровавшись, и очевидно, вообще не обратив на меня внимания. — Эй, пацаны, есть закурить? – крикнул я им вслед. Они резко обернулись и остановились. — Да, — ответил Пашка, узнав меня, и тут же направился ко мне. — Давай! – протянул я ему ладонь, хитро улыбаясь. — Пап, я это… ну… я имел в виду «привет», — сказал он, помотав головой со снисходительным вздохом, мол, глупая шутка. — Кстати, пап, есть 50 рублей? — Зачем? — В магазин пойдем. — Вы же собирались идти к Егору кино смотреть? — Сейчас пойдем. — А домой зачем? — За деньгами. — Зачем вам деньги-то? Пашка слегка наклонился ко мне и, кивнув на Егора, тихо сказал: — Да этот говорит, что для просмотра фильма надо закуски купить. Я мысленно хмыкнул на слово «закуски», но шутить дальше не стал. — Какие закуски? Чипсы что ли? — По обстоятельствам. Что будет. — Да чего вы там на 50 рублей купите-то?! — У Егора еще 90 рублей есть. — А, ну тогда, может, и хватит… — Короче, пап, есть у тебя 50 рублей или нет? – Пашка нетерпеливо попятился в сторону подъезда, готовый в случае положительного ответа сразу остановиться и подскочить ко мне, а в случае отрицательного – сигануть в подъезд. Судя по всему, они очень торопились. Скорее всего, им просто не терпелось поскорее купить какой-нибудь снеди и засесть за компьютер смотреть фильм. — Есть, есть… Я выпрямился, достал из кармана кучу разных бумажек – мятых чеков, записок с детскими каракулями и конфетных фантиков вперемешку с потёртыми купюрами. Выудив 50 рублей, отдал их сыну. — Отлично! – Сказал он радостно и попятился назад в сторону Егора. — Спасибо! — Только пиво не берите! – С показной назидательностью предостерег я и сел дальше шнуровать ролики. Пашка повернулся к Егору, закатил глаза и слегка помотал головой… — Алкогольную и табачную продукцию лицам младше 18 лет продавать запрещается, – монотонно и как бы безадресно, куда-то в сторону отчеканил Егор, доселе стоявший молча в сторонке. — Кстати, пап, а безалкогольное пиво лицам младше 18 лет могут продать? – подключился Пашка, снова подойдя ко мне. — В нём же алкоголя нет… — Не знаю. Наверное, нет, хотя… раз алкоголя нет… — Я тоже думаю, что нет… — Конечно нет. Ведь оно же ПИ-ВО, – многозначительно добавил Егор. — Ладно, мы побежали, – в очередной раз попятился от меня Пашка. — До свидания, — учтиво сказал Егор, подошел ко мне и протянул мне руку. Немного удивившись такой учтивости, я встал со скамейки, пожал его руку и столь же учтиво ответил: — До свидания, — тщательно выговорив букву И перед Я, и сделав резкий глубокий кивок головой, как это делали белогвардейские офицеры в старых фильмах. — Пока, пап, — подошел Пашка и тоже протянул мне руку. — Пока, сын, — пожал я его руку, с удовольствием отметив его крепкое рукопожатие. В первый раз я пожал своему сыну руку. Он протянул мне руку для рукопожатия! Это так отличается от того, как они по-детски, откуда-то снизу берут меня за руку. Это совсем другое, уже почти мужицкое, сбоку, с небольшим замахом и легким шлепком. Оно длилось какие-то 1-2 секунды, но сколько мыслей и волнительных ощущений успело пролететь в голове! Мне кажется, я успел слегка улыбнуться, и я видел, что он тоже ощутил что-то неожиданное и тоже едва заметно улыбнулся. Возможно, он по их мальчишеской привычке, автоматически вслед за Егором протянул мне руку и сам тому удивился и тоже отметил, что впервые пожал мне руку, и, может, впервые ощутил меня не в привычной роли отца, а в роли пацана, с которым полагается по-мужски попрощаться. «Уже подростки, — подумал я, гляди им в след слегка увлажнившимися глазами, — сами распоряжаются свободным выходным, сами ходят в магазин и сами выбирают фильм… И по-мужски жмут руку…» Они уже отошли метров на пятнадцать, когда я окликнул: — Пашка! — Что? – он так же резко обернулся, как и в начале нашей встречи. — Поди-ка, – поманил я рукой. — Что, пап? – он нехотя, но безоговорочно подошел. — Вот, возьми 100 рублей… shutterstock.com