Belarus Fashion Week вернулась после годичного перерыва, связанного с пандемией коронавируса. 20-й сезон Недели моды скромнее: показы проходят в течение всего двух дней, но программа насыщенная. О закулисье Недели моды и громких скандалах, о белорусских дизайнерах, которых полюбили не сразу, и о том, как индустрия пережила ковид — в интервью с Яниной Гончаровой, руководительницей Belarus Fashion Week.

Читайте также:   Пряжа для пышных пледов из 100% шерсти мериноса продаётся на вес. Заказать можно столько, сколько вам нужно на плед. Пряжу мы изготавливаем уже 3 года на базе крупной фабрики по всем стандартам качества только у нас - купить шерсть для вязания по доступным ценам ...

Для Янины юбилейный сезон Belarus Fashion Week — это хороший повод оглянуться на пройденный путь и подумать над тем, что будет с проектом дальше. Около 10 лет назад она приехала из Гомеля в Минск — с небольшой командой, но большими амбициями, чтобы делать Неделю моды, которая соответствует мировому уровню.

Янина вспоминает, что в модной сфере она оказалась случайно: училась на ботаника в Гомеле и собиралась стать ландшафтным дизайнером, а после занятий в университете занималась чирлидингом.

Однажды с сестрой, прогуливаясь по городу, зашла на кастинг «Мисс Беларусь» — буквально на спор. Шутка закончилась тем, что Янина попала на конкурс и даже дошла до финала. Ее затянул мир моды, а после возвращения домой девушка заинтересовала этой сферой и своего парня-хоккеиста, который ее поддержал.

— Я создала студию на базе гомельского городского центра: стали проводить кастинги, искать моделей. Чаще всего самых красивых я находила на улице (смеется). Потому что красивым людям, которые спортом занимаются, просто в голову не приходит, что из них может классная модель выйти, на кастинги они обычно не приходят. Да и молодые люди 15 лет назад были куда скромнее, а сейчас моделингом занимаются даже дети, — вспоминает Янина.

Опыта, конечно, не хватало, мне было всего 22 года, но очень хотелось все сделать правильно. Начали ездить по всему миру на недели моды, знакомились с лучшими практиками, изучали, как работает fashion-индустрия в Милане, в Париже, Нью-Йорке. Налаживали связи, общались с модельными агентствами — такими как Elle, Women, Ford.

— На поездки нужны деньги, на недели моды так просто не попадешь, если связей нет. Кто-то помогал?

— Конечно, если бы меня не поддерживали родители, которые верили в мою идею, и если бы не мой экс-парень, который хорошо зарабатывал, ничего бы не вышло. Для реализации любых масштабных вещей нужна поддержка и финансовые возможности.

Я также проходила стажировку в Москве — в Доме моды Вячеслава Зайцева. На самом деле, он один из первых узнал о моем желании сделать Неделю моды в Минске и поддержал это решение.

Связи нарабатываются со временем, как, наверное, в любой профессиональной сфере. Сначала участвуешь в показах как модель и постепенно обрастаешь знакомствами, получаешь приглашения на другие недели моды, рассказываешь о своем агентстве, о своих моделях, о белорусских дизайнерах — и постепенно становишься «своей».

— В 2006–2007 году было «громкое» уголовное дело, связанное с деятельностью девятерых директоров модельных агентств. Суд посчитал, что они занимались торговлей людьми. Не страшно было в такое время начинать свое дело?

— Поначалу, когда я только попала в модельный мир и эмоционально влюбилась в это дело, я не думала о том, что происходит за его пределами… А потом, конечно, пришлось изучать законодательство, чтобы понимать, каковы ограничения и требования.

Морально было очень тяжело, так как визиты людей, которые контролировали мою деятельность и следили за тем, чтобы она оставалась безопасной для моделей, были постоянными.

А я понимала, что красивые девушки, модели моей студии, могут сесть к кому-то в машину после показа или выпить с кем-то в клубе… Но с проверкой и претензиями придут ко мне — как к руководителю. Это был постоянный стресс.

— Когда вы решили делать Неделю моды?

— Деятельность студии с 2006-го по 2009-й была довольно успешной: мы проводили показы в торговых центрах и на городских праздниках, модели регулярно принимали участие в "Мельнице моды". Но всё это не сходилось с той картинкой, которую я видела в Европе.

И я переехала в Минск, чтобы добиться этой планки. Неделя моды — это ведь столичное удовольствие. Столица аккумулирует бизнес, творческих и активных людей, самые крупные и влиятельные медиа, здесь лучше развита инфраструктура, выше зарплаты.

Мне сложно было переехать: я здесь не училась и никогда не жила. Столица встретила меня не очень приветливо: поразили цены и качество исполнения работ в сфере организации мероприятий. Очень многое мне приходилось объяснять при монтаже и установке света, показывая рабочим фотографии, которые я сделала в Нью-Йорке и Берлине.

Подготовиться к первой Неделе моды было тяжело, так как нужно было найти рекламодателей, спонсоров и дизайнеров. Мы собрали более 50 дизайнеров из России, Польши, Латвии, Литвы, Украины, Швеции, Сербии, Беларуси — и никто не платил за участие. Первые несколько сезонов Неделя моды оставалась бесплатной для дизайнеров, далее стали вносить $ 500 за участие.

Бюджетных денег в проекте никогда не было, сколько бы об этом ни сплетничали. Мол, Гончарову и Неделю моды содержит государство. А сколько разговоров было про то, что кто-то лично меня патронирует! Я всегда отвечала: «Серьезно? Тогда почему мне так тяжело работать?»

Мы всегда платили за аренду всех объектов, в том числе государственных. И цены были немаленькими. Я бы сказала так: обдирали как липку. При этом происходили просто комичные ситуации: например, однажды после Недели моды потребовали отмыть кофе с тротуарной плитки — мол, этот кофе разлили наши гости.

— На показе «Коминтерна» случился конфликт с Сашей Варламовым, который длился еще много лет. Расскажите свою версию того, что тогда произошло.

— Я всегда с большим уважением отношусь к таким людям, как Саша Варламов. Он очень много сделал для белорусской моды, стоял у ее истоков. Мы работали с Сашей до того, как я начала делать Belarus Fashion Week, и нормально общались. Мои модели были на «Мельнице моды», он хорошо о них отзывался.

Но потом пришла ревность, иначе это не назвать. Люди знали его как гуру белорусской моды, а он, по сути, был наемным руководителем. Я же принадлежала сама себе и была единственным собственником компании, которая владела Неделей моды.

Он не смог уйти из-под комфортного крыла, а я смогла — еще на уровне модельной деятельности.

По-моему, в какой-то момент он просто остался вне белорусской моды, поэтому до сих пор делает себе славу за счет баек. И за счет того, что поливает грязью успешных людей — меня в частности.

К примеру, в 2010 году на показе «Коминтерна», о котором вы упомянули, он был среди гостей, приглашенных мною лично. Я же сама была с командой — за кулисами. За пять минут до показа вылетает рубильник, гаснет свет — и на подиум перед зрителями выходит Саша Варламов. И начинает оскорблять меня, употребляя при этом нецензурную брань.

Не можете себе такое представить? Я не могла. Монолог длился долго, пока я не нашла в себе силы сказать моделям выходить на подиум. И делать показ под ритм, который сделали сотрудники бэкстейджа, хлопая в ладоши и топая ногами.

Саша ушел с подиума, и показ продолжился.

Кстати, за этот случай он после лично извинялся, говорил, что ему казалось, будто у меня есть какие-то патроны, которые помогают мне и мешают ему. Бог ему судья.

Потом он еще не раз делал выпады против меня лично и Belarus Fashion Week, но правды в его словах не было.

— Было много критики из-за задержек начала показов. Почему они случались?

— Люди не знали и не понимали, в чем отличие показа моды от посещения театра. Ни в одной стране мира показы не начинаются вовремя. Это не театральное представление: пока все гости не поздороваются, не обменяются комплиментами, не сделают фотографии и не рассядутся — показ не начнется. А бывает и так, что дизайнер может дошивать платье прямо перед показом — и всем нужно ждать!

Но почему-то в Париже и Берлине к этому относятся нормально: помню, стоим в очереди под дождем и ждем, пока нас запустят в демонстрационный зал. Рядом Эвелина Хромченко и директор итальянской палаты моды Марио Боззели — и не возмущаются.

А у нас же все хотели образцового порядка: чтобы показы минута в минуту начинались, чтобы все сели на свои стулья, словно по билетам, чтобы модели прошли по красной дорожке, а после показа гости быстренько разошлись.

Я же хотела сделать мероприятие с такой же атмосферой, какую видела за границей: суета, ажиотаж, тусовка, знакомства!

Нас часто спрашивали на первой Неделе моды: а почему выбрали белый павильон, в котором работала книжная выставка на Янки Купалы, 27? Почему нельзя было взять что-то более солидное. А мы там проводили показы, потому что ровно такой же павильон ставили около Бранденбургских ворот на Берлинской неделе моды.

Наверное, этот формат не был близок столице, потому что люди такого раньше не видели. Была какая-то зажатость в восприятии модных мероприятий, а само словосочетание «белорусские дизайнеры» вызывало скепсис. Помню, как я обходила маркетинговые отделы крупных белорусских компаний, чтобы убедить их стать спонсорами или рекламодателями первой Недели моды, а в ответ слышала: «Разве у нас есть дизайнеры? Вот Gucci — это дизайн, а у нас что?»

Хотя уже тогда это было совершенно не так: Nelva, Burvin, Unona, Balunova и другие успешно работали и создавали моду, но в большей степени для российского рынка.

— Что, по вашему мнению, стало самым знаковым событием за историю Belarus Fashion Week?

— Думаю, это приезд директора итальянской палаты моды Марио Боззели (сейчас он уже почетный президент) в 2013-м году. Это без преувеличения один из самых влиятельный людей в итальянской индустрии моды до сих пор. Он высоко оценил наших дизайнеров и белорусское производство, но его поразило, что мода белорусов не интересовала.

У нас случился такой диалог:

— Янина, почему в аэропорту нет рекламы, что в Минске идет Неделя моды?

— За нее надо платить.

— А почему в журнале, который лежит в отеле, нет анонса?

— За нее тоже надо платить.

— Так как вы хотите, чтобы вас полюбил весь мир, если вы сами себя не любите?

С Марио Бозелли я познакомилась не благодаря чьей-то рекомендации, а просто прилетев в Милан и позвонив в дверь Итальянской палаты моды. Я объяснила секретарю, кто я и зачем приехала. Оказалось, что господин Бозелли был на месте — и он принял меня.

С тех пор он всячески поддерживал наших дизайнеров и меня, но понадобилось более десяти лет, чтобы убедить самих белорусов: наши дизайнеры классные.

Теперь сказать «у меня платье от белорусского дизайнера» — это круто. 

Но пока нет показов, профессионального сообщества, красивых фотографий, публикаций в СМИ — нет моды. И мы будем проигрывать другим странам.

Если не работать над белорусскими брендами, то одежда от Zara, например, будет для потребителя более привлекательной. Ведь за ней стоит реклама, красивая упаковка, история. Если мы не будем развивать индустрию, то у нас не будет и единого образа белорусской моды.

— Как на вас отразилась ситуация с коронакризисом?

— В апреле 2020-го было принято решение об отмене Belarus Fashion Week, и мне пришлось вернуть предоплату дизайнерам. Финансовое положение было непростым, я не могла платить достойную зарплату сотрудницам, поэтому мы приняли решение расстаться. Конечно, это очень грустно и большая потеря. Но в моде, как в спорте: если у тебя есть деньги — ты нанимаешь крутых игроков, если нет, то или делаешь всё сам или не участвуешь.

Руководитель всегда рискует остаться один и без денег. Это и случилось со мной.

Я была беременна вторым сыном и смогла вовремя найти в себе силы, чтобы сказать людям, что я больше не могу им платить. Постепенно я вернула все долги и ушла в декрет.

— Почему вы решили снова проводить Belarus Fashion Week?

— Мне кажется, что эпидемиологическая обстановка стала немного лучше. Правда, на площадке мы собираем всего 50 гостей (раньше на показе было примерно 500 человек) и делаем акцент на видеотрансляции.

С другой стороны, после всех политических потрясений мне хочется, во-первых, отвлечься, а во-вторых, продолжать делать для страны полезное. Мода — это формирование имиджа современного и развитого государства. Я люблю свою работу, вижу отрасль в целом и могу многое для нее сделать.

— Расскажите про новый сезон. Почему выбрали площадку «Беларусьфильма»?

— Отмененный апрельский показ мы планировали провести там, поэтому все режиссерские разметки уже были готовы. Удобно проводить трансляцию из большого зала. А еще можно сделать свободную рассадку гостей, чтобы соблюсти меры предосторожности.

У нас 17 дизайнеров из разных уголков страны, границы закрыты, поэтому иностранцев в этот раз не будет. Получается небольшая, но насыщенная Неделя моды, наверное такая, которая соответствует нашему рынку. Билеты не продаются, гостей приглашают сами дизайнеры. Все коллекции, на мой взгляд, очень модные — многое хочется купить прямо сейчас даже мне.

— Нынешний сезон — 20-й, юбилейный. Главный итог работы за это время?

— Мне кажется, если бы у меня был шанс не заниматься модой, я бы и не занималась. Прожила бы другую жизнь: жены хоккеиста. Или уехала бы за границу. Но сейчас с уверенностью скажу одной из любимых фраз от дизайнера Кати Тикота: «Лёс склаўся так».

Ради Недели моды я оставила учебу в колледже Сент-Мартинс (колледж искусств в Лондоне), разрушила на то время идеальные любовные отношения. Но сохранила проект и прошла весь десятилетний путь сама, вовремя успела встретить любимого мужчину и создать семью.

Этот сезон такой, будто я делаю первую Неделю моды — с той лишь разницей, что уже есть опыт, закалка и понимание. Меня очень согревает, что за время перерыва я не раз слышала от дизайнеров и гостей показов вопросы: «А будет ли Неделя моды?» И видела радость людей от того, что она состоится. Значит, она все-таки нужна не только мне.