Говорят, что красота в глазах смотрящего. Во все времена людей предостерегали, что невозможно определить, что это такое. Еще в XIII веке английский философ Роберт Гроссетест предупреждал, что старания кодифицировать красоту только создадут путаницу. А что насчет женской красоты? Как ее воспринимали много столетий назад? И почему всем нравились блондинки? Поискали ответы в книге «Как выжить женщине в Средневековье» (издательство МИФ). Королева красоты vs Красота королевы Очень немногие древнегреческие и древнеримские тексты разъясняли в подробностях, что придает женщине сияние истинной красоты. Но опиравшиеся на них средневековые писатели заверяли, что все же существуют правила, по которым можно определить, какие из женщин привлекательны. Многие королевы раннего Средневековья, убеждали они, отличались дивной красотой. Правда, поскупились добавить к своим расплывчатым комплиментам хоть какие-то конкретные описания. Например, франкская королева Батильда (ок. 626–680) сначала служила рабыней при дворе и именно благодаря несравненной красоте стала королевой. Иными словами, женская красота даровала своего рода божественное право. Туманное восхваление красоты королев было своего рода рекламой, необходимой для того, чтобы убедить средневековую публику, что этих дам надлежит почитать. Женщины просто не могли считаться важными, святыми или могущественными, если не были при этом привлекательными. Такой подход не только служил восхвалению богатых и могущественных женщин посредством лести, но и затушевывал болезненный вопрос, кому должна принадлежать власть, то есть почему именно богатым. Если Батильда здесь исключение, то остальные королевы происходили из знатных могущественных семейств. При всей расплывчатости определения женской красоты в раннем Средневековье ее строго определяло имущественное положение, и претендовать на обладание ею могли исключительно богатые дамы. Они в любом случае заняли бы трон, независимо от того, были ли они на самом деле красивы. В то же время их все равно наделили бы красотой в обоснование их власти. Уроки красоты в школе Летописцы средневековья искали античные источники с развернутыми портретами. И вот латинский поэт VI века Максимиан написал гораздо более подробное описание прекрасной женщины (да, мы вправе отнести VI век к эпохе Средневековья, но сам Максимиан подчеркивал свою принадлежность к древней традиции). Это принадлежащий его перу детально выписанный облик, который был первым на то время письменно закрепленным портретом красавицы: Власы золотые потоком по шее молочной струятся, Черты бесподобные лика ее, что смолью бровей выделяют Чела чистоту и кожи сияние множа, Воспламеняют мой разум смятенный всечасно. Люблю я тот огненный пламень И пухлые крохотны губки, Что сладостью дивной дыша и ликуя, Глотки поцелуев щедро вливают. Максимиана почитали столь значимым автором, что в XI и XII веках на его поэзии строилась школьная программа по преподаванию латыни. Таким образом, детям внушали, в чем состоит женская красота, еще когда они только-только осваивали навыки письма. Так дети усваивали, что у идеальной красавицы должна быть белая гладкая кожа, темные брови, контрастирующие с золотистым сиянием волос, и пухлые губы. Блондинки в тренде Этот идеал служил единообразной и неизменной поэтической моделью. Но подавляющее большинство женщин никак не смогли бы соответствовать этому образу, даже если бы очень пожелали, — особенно если были бедны. Женщина никогда бы не добилась сияющей белизны лица, если она всю жизнь трудилась под открытым небом. С белизной зубов дела обстояли получше, потому что средневековые простолюдины не объедались конфетами, а поддерживать такое состояние зубов можно было их чисткой — конечно, если у женщины хватало времени на заботу о гигиене зубов. Простолюдинкам могло выпасть счастье от рождения получить какие-либо черты женской красоты, скажем белокурые волосы, пухлые губы или черные брови, но одно только обладание этими чертами еще не давало права претендовать на истинную классическую красоту. Богатство в связи с красотой нигде в открытую не упоминается, однако все эти тропы придуманы авторами, которые не знали нужды в деньгах и писали для круга столь же состоятельных читателей. Поскольку в распоряжении авторов был только один образец описания женской красоты, то и у женщин был только один идеал внешности, соответствуя которому они бы могли считаться красавицами. Таким образом, собственные предубеждения авторов с самого начала встраивались в их произведения, пусть они сами не всегда отдавали себе в том отчет. Самые известные из авторов — Матвей Вандомский и Гальфред Винсальвский — вознамерились установить стандарт женской красоты и распространить его. Но оба строили свои идеалы красоты, опираясь на сочинение Максимиана, который описывал античную Елену Троянскую той же белокурой красавицей. Они если и предлагали новые сравнения, то сохраняли при этом все основные черты облика красавицы у предшественника. Веками иерархия сохранялась незыблемой: согласованность мнений убеждала читателя в авторитетности выведенных примет женской красоты, и блондинки прочно занимали позиции на самой вершине.