В щадящем режиме

Одна из крупнейших в европейской истории афер была раскрыта в 2017 году группой немецких журналистов из разных изданий. Им удалось отследить сделки нескольких десятков зарубежных инвестиционных фондов, вкладывавшихся в акции немецких компаний, и обслуживавших их банков. Большинство инвесторов базировались в Лондоне, что позволяло им претендовать на возврат налога на дивиденды от дочерних структур. По законам Евросоюза, от уплаты такого налога по месту регистрации «дочки» освобождается любой акционер из другой страны-члена объединения. Так финансовые власти ЕС пытаются предотвращать двойное налогообложение — ситуации, когда один и тот же доход служит базой для выплаты сразу в двух местах.

При этом некоторые европейские страны (а также не входящая в ЕС Норвегия и недавно вышедшая из него Великобритания) предоставляют своим резидентам дополнительную льготу (так называемое долевое исключение) в виде права вовсе не платить налог на дивиденды. Взимать его считается несправедливым, поскольку чистая прибыль, которую предприятия распределяют между акционерами через дивиденды, и без того облагается отдельным налогом. Послабление не распространяется только на тех, кто недостаточно вкладывается в дочернюю компанию, ограничиваясь пакетом меньше 10 процентов. Таких инвесторов воспринимают в качестве гонящихся за сиюминутной выгодой спекулянтов, а не долгосрочных владельцев.

Лазейкой пользуются в том числе и российские компании, например, зарегистрированный в Нидерландах Yandex N.V. — головной холдинг многочисленных сервисов «Яндекса». В самой России действуют похожие, но более строгие правила. От налога на дивиденды полностью освобождаются только мажоритарные собственники — с долей хотя бы в 50 процентов плюс одна акция. Иностранные владельцы пока еще (до анонсированного расторжения двусторонних соглашений с некоторыми странами) могут рассчитывать на пониженную, но не нулевую ставку.

Поскольку налоги с дивидендов взимаются по месту выплаты автоматически (дочерняя компания выступает агентом и перечисляет их в бюджет), получатель впоследствии обращается за возвратом. Однако британским инвестфондам мало было получать компенсацию — они обнаружили «дыру» в европейских законах, которая позволила им претендовать на возвраты в многократном размере. Махинации строились вокруг даты отсечения — дня, когда окончательно определяется круг акционеров, имеющих право на дивиденды. Поскольку ценные бумаги торгуются на бирже всю рабочую неделю, порой бывает сложно понять, получит ли такое право покупатель или оно все равно останется за продавцом, успевшим попасть в реестр.

Для наглядности многие брокеры выставляют в торговых терминалах подсказки трейдерам. При приближении времени выплаты дивидендов рядом с тикерами (биржевыми обозначениями) компаний появляются пометки: cum (покупатель получит дивиденды) и ex (не получит). Это обстоятельство существенно влияет на стоимость акций: заранее известная величина будущих дивидендов фактически прибавляется к стоимости бумаги cum и вычитается из цены ex.

Возвращенцы

Недобросовестные инвесторы договаривались и создавали группы минимум из трех участников. В общем виде принцип их работы строился на быстрой перепродаже акций друг другу, из-за чего налоговики в стране выпустившей акции компании не могли определить, кому именно они принадлежат в каждый конкретный момент. Один трейдер (инвестор A) продавал бумаги перед самым наступлением даты отсечения, а другой — покупатель (инвестор C) — тут же открывал по ним короткую позицию: брал взаймы у брокеров акции, еще не поступившие к нему на счет, и перепродавал третьему участнику схемы (инвестору B).

В результате дивиденды выплачивались лишь один раз (инвестору A), но налоговые органы удавалось убедить в том, что право на них имел еще и инвестор C, а значит, тоже мог претендовать на возврат уплаченного налога. Все участники должны быть резидентами иностранной по отношению к компании-эмитенту юрисдикции — желательно такой, где действует освобождение от налога на полученные дивиденды (в данном случае — Великобритании). Важнейшую роль играли банки, обслуживающие сделки на всех этапах в качестве брокеров и депозитариев (хранителей ценных бумаг). Именно они выдавали фиктивные документы, подтверждавшие факт уплаты налога, который затем предъявлялся к возврату.

Когда точно участники торгов придумали использовать такую схему, доподлинно неизвестно. Как выяснилось позже, пик подобных операций пришелся на 2010-2011 годы. Тогда же властям некоторых стран (в частности, министерству налогообложения Дании) приходили анонимные предупреждения с просьбой разобраться и устранить лазейку. Однако по-настоящему проблемой занялись только в 2012-м по инициативе Германии. Механизм сравнивали с получением пособий на несуществующих детей.

Операции получили название cum-ex и были запрещены под страхом уголовного преследования (до тех пор они были совершенно легальны). Еще один, менее распространенный вариант cum-cum предполагает временную передачу акций иностранной компании или банку ради получения налогового возврата, недоступного на родине изначального владельца. Тем не менее запрет удавалось обходить еще несколько лет — вплоть до выхода масштабного расследования немецких журналистов в 2017-м.

Держат ответ

Авторам пришлось работать под прикрытием, сотрудничать с анонимными источниками и изучить множество документов. Им удалось выяснить, что за все время в схеме были замешаны около 100 банков. Наиболее пострадавшей страной оказалась Германия, где и зародилась схема (по оценке авторов, это могло произойти в начале 2000-х). Из немецкого бюджета было выплачено около 36,2 миллиарда евро незаконных компенсаций. В дальнейшем аферисты освоились в других европейских государствах: Франция потеряла из-за них 17 миллиардов, Дания — 2 миллиарда, Италия — 1,7 миллиарда евро.

В целом схема cum-ex обошлась добропорядочным налогоплательщикам в 62,9 миллиарда евро (по другим оценкам, 55,2 миллиарда), что делает ее одной из крупнейших в истории по размеру ущерба. Для сравнения, самое масштабное ограбление банка было организовано в 2003 году бывшим иракским диктатором Саддамом Хуссейном: перед самым вторжением американских войск он приказал вывезти из центробанка миллиард долларов наличными. Легендарная финансовая пирамида Бернарда Мейдоффа, приговоренного в США к 150 годам тюрьмы, оставила доверчивых инвесторов без 64,8 миллиарда долларов.

Большое количество пострадавших стран, обвиняемых и структур, через которые они проворачивали сделки, а также помогавших им банков уже вызвало серьезные сложности. Дело cum-ex начали расследовать в 2017 году, но первые приговоры по нему были вынесены лишь весной 2020-го. Бывшие британские инвестбанкиры Мартин Шилдс и Николас Дайбл получили условные сроки и штраф в 14 миллионов евро, признав вину в 30 эпизодах мошенничества на общую сумму в 447 миллионов.

От реального заключения их спасло сотрудничество со следствием. Финансисты долгое время работали в лондонском подразделении немецкого банка M.M. Warburg&Co., после чего переехали в Гибралтар (офшор и особую заморскую территорию Великобритании, права на которую также заявляет Испания) и основали там собственную небольшую компанию. После вынесения приговора обвинения были предъявлены еще четырем сотрудникам M.M. Warburg&Co.

Комбинатор средней руки

Уже на процессе над Шилдсом и Дайблом судья и прокурор заявляли, что дело в отношении них станет лишь первым в длинной череде расследований. Параллельно с судом над лондонскими банкирами, проходившем в немецком Бонне, датские следователи занимались куда более заметным случаем. Еще один уроженец британской столицы индийского происхождения, 48-летний Санджей Шах работал с большим размахом и задействовал в своей схеме как минимум 17 граждан США. На каждого было открыто сразу несколько счетов добровольного пенсионного страхования, всего их оказалось 277. Вложенные средства компания Шаха Solo Capital и созданный ею хедж-фонд инвестировали в акции датских компаний и затем совершали с ними множество сделок по классическому принципу cum-ex.

Через оформление возврата налогов из Дании было выведено от 1,8 до 2 миллиардов евро. Мошенники воспользовались тем, что для американских пенсионных фондов действуют такие же правила, как и для любых европейских инвесторов (с 2014 года в результате судебного разбирательства их распространили на все категории собственников с пакетом от 10 процентов). При этом Шах утверждает, что до последнего был уверен в полной прозрачности и законности своих действий. Однако вскоре после основания Solo Capital финансист вместе с семьей переехал в Дубай — «из-за погоды и стиля жизни».

В самом известном эмирате ОАЭ Шах открыл благотворительный фонд, собирающий средства на исследования аутизма через организацию концертов мировых звезд. О его работе финансист любит рассказывать на собственном YouTube-канале. Общения с журналистами он избегает, предпочитая отправлять в редакции рукописные послания с рассказами о жизни и карьере. В одном из них Шах описал переломный момент, побудивший его заняться биржевой торговлей: «Я спросил у босса, кто водит машины, припаркованные у офиса [инвестбанка] Merrill Lynch, и он ответил, что это трейдеры с пятого этажа. Тогда я понял, что сам хочу стать таким же». На прибыль от датских сделок Шах приобрел недвижимость в Дубае на 56 миллионов долларов, а также яхту, которую назвал Cum Ex. В 2018 году с ее борта он наблюдал за Гран-При соседнего эмирата Абу-Даби «Формулы-1».

В Дании Шаху «противостоял» налоговый офицер Свен Нильсен — единственный сотрудник отдела, занимающегося оформлением налоговых возвратов. До сих пор остается неясным, вступал ли госслужащий в сговор с основателем Solo Capital или случайно помог ему ценными советами. В 2017-м Нильсена приговорили к шести годам заключения за содействие другому финансисту в получении налоговых возвратов на 5,7 миллиона долларов. Обвиняемый заявлял на процессе, что был уверен в порядочности своего знакомого, который просто его использовал.

Долгое время власти Дании и Германии, на биржах которой Шах тоже совершал сделки, не могли предъявить ему конкретных обвинений. Повод появился только в нынешнем году. Живущему в Дубае лондонцу вменяется мошенничество и руководство преступным сообществом. По требованию суда недавно были заморожены его дом стоимостью 20 миллионов долларов и некоторые другие активы. По словам адвокатов, такая обеспечительная мера сильно осложнила способность их клиента оплачивать судебные издержки и услуги юристов. Жизнь Шаха в ОАЭ они называют «пребыванием в золотой клетке».

Я спросил у босса, кто водит машины, припаркованные у офиса [инвестбанка] Merrill Lynch, и он ответил, что это трейдеры с пятого этажа. Тогда я понял, что сам хочу стать таким же

Санджей Шах Основатель инвесткомпании Solo Capital

В конце июня во Франции по запросу немецкой прокуратуры был задержан основатель и глава еще одной лондонской инвесткомпании Duet Group Генри Габей. Он сразу согласился на сотрудничество со следствием, утверждая, что всегда действовал в рамках закона и не считает себя мошенником. Тем не менее ему вменяется хищение 94 миллионов евро из бюджета Германии, хотя официальных обвинений пока не предъявлено. Задержание Габея стало последним сигналом для множества финансовых компаний по всей Европе — в панике они начали проверять сотрудников и операции прошлых лет. Юристы и экономисты уверены, что в ближайшее время можно ожидать еще много обвинений, экстрадиций и приговоров.

Дальше по-новому

Лондонский адвокат Азиз Рахман, чья компания представляет интересы некоторых фигурантов глобального дела Cum Ex, называет уже завершившиеся и идущие процессы верхушкой айсберга, реальные масштабы которого пока сложно представить. Однако против правоохранительных органов работает время: в 2021 году закончится переходный период, связанный с выходом Великобритании из Евросоюза. Европейским чиновникам важно успеть до января, пока в отношениях с Лондоном, где зарегистрировано большинство нарушителей, действуют единые правила обмена информацией и выдачи обвиняемых. К тому же по налоговым преступлениям установлен 10-летний срок давности. Уже сейчас претензии можно предъявлять лишь к сделкам, совершенным в 2011-м и позднее. Затормозить процесс способны и сложности с экстрадицией фигурантов из США, которые крайне неохотно выдают своих граждан, в том числе пособников Санджея Шаха.

В XXI веке финансовый мир уже несколько раз сотрясался от скандалов. В 2001-м вскрылась многолетняя афера американской энергетической компании Enron, фальсифицировавшей отчетность и скрывавшей убытки. После глобального кризиса 2008-го обнаружились махинации с главной мировой ставкой LIBOR, по которой крупнейшие мировые банки кредитуют друг друга. В 2016-м были обнародованы данные «Панамского архива», благодаря которым жители разных стран узнали о тайных счетах и активах своих чиновников и крупнейших бизнесменов. Через год немецкий Deutsche Bank поймали на совершении «зеркальных сделок» в пользу российских клиентов. Последние с помощью формально легальных операций обходили ограничения по контролю за капиталом и проверку законности источников средств.

Во всех случаях разбирательства приводили к ужесточению контроля со стороны государства и конкурентов. Параллельно с развитием Cum Ex в Германии набирает силу другое расследование — в отношении платежной системы Wirecard, с баланса которой пропало 2,1 миллиарда долларов. Топ-менеджера компании, выпускавшей дебетовые криптовалютные карты, в том числе от имени Visa, якобы нашли в России. У следователей уже возникли вопросы к аудиторам, проверявшим отчетность компании, а власти готовятся расширить регулирующие функции. Благодаря масштабу разоблачений вокруг Cum Ex можно ожидать беспрецедентных проверок и реформ, которые изменят многие процессы, в том числе торговлю на бирже, до неузнаваемости.

Алексей Афонский