Согласно недавним данным Росстата, сырьевая зависимость экономики России за последние годы усилилась. Так ли это и насколько вообще можно верить макроэкономическим данным Росстата?После десятилетий разговоров о том, что России необходимо срочно слезть с «сырьевой иглы», недавние данные Росстата выглядят неприятным сюрпризом: оказалось, что сырьевая зависимость российской экономики за последние годы только усилилась. Собственно говоря, об этом можно было догадываться, анализируя происходящие процессы чисто логически. Если по-прежнему самым востребованным российским экспортным товаром является сырье, значит, экономика ориентирована на поставки именно его. А тут еще ценовая внешнеэкономическая конъюнктура складывалась в последние годы в пользу сырья очень даже неплохая. Так что да, очень может быть, что сырьевая направленность российской экономики даже усилилась. И это в полной мере оказалось подтверждено последними соответствующими данными Росстата. Дело в том, что Росстат в своих оценках темпов роста промышленного производства перешел на новый базисный год. Теперь в качестве такового был принят 2018 год (раньше базисным считался 2010 год). Необходимость периодического пересмотра базисного года возникает потому, что по мере удаления от базисного года точность оценок снижается, поэтому статистики примерно раз в пять лет сдвигают базисный год. Именно это и было сделано в начале 2020 года. Необходимость последнего пересчета данных на основе нового базисного года была вызвана также и тем, что в 2017 году были введены новые классификаторы (ОКПД 2 и ОКВЭД 2). Кроме того, сами предприятия уточняют свои первичные данные, что также актуализирует задачу по пересчету статданных. Таким образом, оснований для пересчета данных по промышленному производству набралось предостаточно: новый базисный год — 2018, новые классификаторы, уточненные данные от предприятий. Итак, что же показали новые данные с точки зрения изменения структуры промышленного производства? Доля обрабатывающих производств в общем объеме промышленного производства снизилась с 53,2% в 2010 году до 50,7% в 2018 году. Напротив, доля добычи полезных ископаемых увеличилась с 34,1% до 38,9% соответственно. Это, кстати, частично объясняет слабый рост промышленности в январе 2020 года (плюс 1,1% в годовом выражении), потому что изменение базисного года привело к повышению базы 2019 года. С учетом этого, заметим, следует ожидать слабого роста промпроизводства в целом по 2020 году (по I кварталу — совершенно точно). А поскольку промышленность является кочевым видом экономической деятельности, это негативно отразится и на показателе Росстата ВВП в 2020 году. Так что статистиков Росстата, думается, еще пожурят сверху за всякие пересмотры, которые ухудшают общую картину. Однако вернемся к структуре промпроизводства по новым соответствующим данным. Мне они были очень интересны также в связи со следующей историей полугодовой давности. По результатам июня 2019 года Росстатом неожиданно было зафиксировано резкое ускорение темпов роста промышленного производства в стране: 3,3% в годовом выражении. На фоне майского результата того же 2019 года ( 0,9%) это было действительно ускорение. По видам экономической деятельности, составляющим промышленное производство, результаты в июне 2019 года оказались, по данным Росстата, такие: Добыча полезных ископаемых 2,3% Обрабатывающие производства 3,4% Обеспечение электроэнергией, газом и паром; кондиционирование воздуха 2,5% Водоснабжение, водоотведение, организация сбора и утилизация отходов, деятельность по ликвидации загрязнений –1,8%. Итак, вопрос: как при таких результатах по четырем видам экономической деятельности общий результирующий рост промышленности мог составить 3,3%? Фантастика! Теоретически это возможно, но только в том случае, если вес (доля) обрабатывающих производств во всей промышленности составил бы 90,9% (?!). Но это невозможно: сам Росстат это фактически подтверждал, потому что вес обработки, по его же данным, занимал немногим более 50%. А вес той же добычи полезных ископаемых составляет почти 35%. Следовательно, общий рост промышленности на 3,3% в июне 2019 года при обнародованных данных по видам экономической деятельности невозможен был даже чисто математически. Это — очевидный факт. Вместо признания очередной грубейшей ошибки мы услышали тогда от представителей Росстата невразумительные объяснения (типа того, что это объясняется сезонностью). На фоне появления новых данных по структуре промпроизводства мне стало интересно: может, как-то подкорректирует Росстат свои данные? И Росстат сделал это, воспользовавшись, очевидно, переходом на новый базисный 2018 год. Июньский (2019 года) показатель роста промпроизводства был снижен до 1,9% в годовом выражении. Нет, прошлогодний ляп так и не признали, но то, что в конце концов его исправили, — уже хорошо. Сырьевая зависимость усилилась, что не удивляет. Не удивляет и путаница в официальных цифрах. И я не очень удивлюсь, если вдруг статистическую картину скоро нарисуют таким образом, что все будет происходить позитивно наоборот. Ну, право, десятки лет заклинаний о необходимости слезания с «нефтяной иглы» должны завершиться хоть какими-то результатами. И Росстат, не сомневаюсь, найдет «правильный» базисный год.