Мы продолжаем делиться историями семей, которые не побоялись взять приемных детей. 36-летняя Ксения рассказала нам свою. Глеб живет со своими новыми родителями уже два года. Чтобы это произошло, его маме и папе пришлось постараться. Ксения рассказывает, что хотела помочь ребенку, который остался без родительского попечительства. Они с мужем имели для этого достаточную материальную базу и, как им казалось, моральные ресурсы. «Для того, чтобы найти более-менее здорового ребенка-сироту, нужно сильно постараться. Детки зачастую имеют 4 и 5 группу здоровья – мы бы не потянули тяжелые заболевания. Но нам повезло: отыскали сына всего за месяц. Его анкета на сайте с информацией об отказниках была без фото, поэтому никто не обращал на нее внимания. В один прекрасный день фотографию все же загрузили. Увидев ее, мы с мужем моментально связались с областной опекой и уже через пару часов мчались на встречу», – рассказывает Ксения. Решиться на подобный шаг ей было не сложно. Прежде она посещала дома малютки как волонтер, желание усыновить всегда было. Мужу же понадобилось время, чтобы принять эту идею: «На мужчин в таких вопросах лучше не давить, а грамотно подводить к самостоятельному решению». Это не значит, что сомнений у самой Ксении не было: «Меня всегда удивляло, что многие потенциальные родители хотят забрать в семью младенца. Мы от этой идеи отказались сразу. Очень часто малыши, подрастая, обретают множество диагнозов, которые невозможно предугадать в первые месяцы жизни. Мы всегда были нацелены на ребенка двух лет, когда картина по здоровью уже более-менее ясна. Сейчас мы в поисках дочери, и наши принципы в данном вопросе не изменились», – говорит она. Процесс усыновления, по словам Ксении, проходит долго и слегка нервно. У семьи была ситуация, когда разъединяли сиблингов и утверждали это на комиссии. Поэтому одобряющую подпись и печать пришлось ждать, а затем готовиться к судебному заседанию. Бюрократические проволочки существуют везде, но, как говорят сами родители, все можно пережить: «Самое сложное – ожидание одного месяца после успешного заседания суда. Ребенок вроде бы уже как твой, но забрать ты его не можешь. Не положено. Сидишь дома и считаешь дни до воссоединения». Отказать, конечно, тоже могут. Если у человека, претендующего на усыновление, была судимость, есть определенные проблемы со здоровьем, если он лишался родительских прав на своего собственного ребенка. Люди с наркотическими и алкогольными зависимостями и с психическими заболеваниями также не могут усыновлять детей. Отсутствие достаточного материального дохода тоже может стать причиной отказа. Кандидаты в усыновители и опекуны должны подтвердить свой доход за последние 6 месяцев. Доход семьи, подтвержденный документами, должен составлять не менее одного прожиточного минимума, установленного в регионе, на каждого члена семьи плюс на приемного ребенка или детей. Несмотря на то, что Глеб был желанным малышом, адаптация молодых родителей проходила не так просто. Конечно, сначала было ощущение, что это не родной ребенок: «Особенно, когда Глеб называл мужа «папой» с первых дней, а слово «мама» отказывался даже произносить. Чувствовала себя обслуживающим персоналом, нянечкой из дома малютки. Мамой он меня не называл больше полугода. Важно установить привязанность между всеми членами семьи, и это надо делать аккуратно, без давления», – делится Ксения. «Наша с сыном обоюдная притирка продолжалась 10 месяцев. Чего только не было. Я учила сына правильно выражать свои эмоции, он учил меня их лояльно сдерживать. На физическом уровне я столкнулась с ежедневными носовыми кровотечениями, которые продолжались довольно долго. Вот так странно организм отозвался на изменения в нашей семье. Позже ко мне пришла немотивированная агрессия, упадническое настроение и депрессия приемной мамы. Именно в тот момент я взяла себя в руки и пошла к психологу прорабатывать свои детские травмы, которые срезонировали с травмами малыша. Тригерило меня долго, но я справилась. Сейчас все спокойно и стабильно. Любовь приходит при удачном раскладе, значительно позже принятия. У меня она случилась, когда в нашу семью пришел ковид. Больной ребенок, страх за его жизнь – вот что активировало мои самые теплые чувства. Важно помнить, что и вас, и вашего ребенка ждет жесткая адаптация. Важно быть морально и физически готовым к принятию нового члена семьи. Если возникают проблемы, не стесняться обращаться к психологам (как взрослым, так и детским)», – делится Ксения. На момент усыновления Глебу было два года, поэтому он знает, что приемный. Начинали родители со сказок, как зайчишка потерялся, а мама-зайчиха и папа-заяц его нашли и забрали к себе. «Чуть позже я стала показывать ему фото и видео из учреждения, где он провел начало своей жизни. Сын знает, что у него есть брат, также он знает, что был рожден другим человеком. Преподносим информацию небольшими долями, очень осторожно, мягко и корректно. Я за то, чтобы каждый усыновленный ребенок знал свою историю появления на свет. Я против тайны усыновления, потому что это сулит вечным моральным напряжением, паранойей и страхом быть рассекреченным. Плюс, дитя всегда чувствует, что что-то не так, поэтому рассказ о его судьбе нужно начинать деликатно и как можно раньше, чтобы не было печальных последствий в дальнейшем», – считает Ксения. Чтобы малыш чувствовал себя комфортно, мама советует обеспечить ему для начала базовые потребности: еда, сон, прогулки, совместная игра, нежные руки и крепкие объятья. Детям постарше желательно предоставить свое личное пространство, где они могут чувствовать себя уютно. Доверительный разговор всегда выручает даже в самых сложных ситуациях: «Не стоит забывать про режим и правила, которые надо выполнять. Они успокаивают ребят и дают чувство защищенности, как-бы парадоксально это не звучало. Готовность поддержать нового члена семьи словом и делом – основа основ в адаптации». Будущим родителям она советует хорошо подумать над тем, готовы ли вы к такому важному решению. Взвесьте свои моральные, физические и материальные силы и действуйте с пониманием, что сирота – это глубоко травмированный человек. Ваша задача: сохранить то, что имеете, и вытянуть ребенка из заторможенного пограничного состояния под названием «я никому не нужен».