Этот демонически обаятельный американец с египетскими корнями и инопланетной внешностью в 37 лет совсем не торопится стать знаменитым. Но после номинаций на «Золотой глобус», «Эмми» за «Мистера Робота», дружбы с Рафом Симонсом и роли Фредди Меркьюри в самом ожидаемом фильме года «Богемская рапсодия» (в прокате с 1 ноября) сложно не получить голливудскую прописку. God save The Queen!ELLE Фредди Меркьюри был не только выдающимся вокалистом, но и большим артистом на сцене, с характерной пластикой. Как вы учились его изображать? РАМИ МАЛЕК Для начала я отказался от занятий с хореографом. Сам Фредди в интервью говорил, что он совсем не танцор. Недостаточно просто снять кого-то под копирку, тем более такую важную личность. Я попытался понять не только моторику, но и что за ней стоит. Я пересмотрел «Вселенную Стивена Хокинга», где Эдди Редмэйн проделал гигантский труд по воссозданию Стивена Хокинга как внутренне, так и внешне. Для этого фильма он работал с тренером по движениям, и я решил, что и мне такой нужен. И нашел феноменальную Полли Беннетт, с которой мы подробно изучили личность Меркьюри еще до того, как начали присматриваться к нему на сцене. Пытались понять — откуда он такой взялся? Как на его жизнь повлияло то, что он родился в Занзибаре и учился в закрытой школе в Индии? А потом вернулся домой и увидел, как страна горит в огнях революции, почти попал в число беженцев, но в итоге иммигрировал в Англию. Все это многое говорит о человеке. Я изучал не только его биографию, но и присматривался к людям, которые его восхищали: Мику Джаггеру, Дэвиду Боуи, Арете Франклин, Майклу Джексону. Только после того как хоть немного разобрались с внутренним миром Фредди, мы с Полли приступили к работе над движениями. Важно было все: как он ходит, сидит в кресле, как во время разговора двигаются его руки, что при этом делают глаза. Вам пришлось преобразиться еще и внешне. Сложно было разговаривать с накладными зубами? Нет, я долго тренировался. Когда снимался в фильме «Мотылек», по сценарию мне надо было взрослеть, поэтому гримерша сделала слепок моих зубов. В тот момент я уже знал, что, скорее всего, буду работать над «Богемской рапсодией», и спросил ее: «По этому слепку можно сделать любые зубы, так ведь?» Показал ей фотографию мистера Меркьюри и попросил слепить такие же зубы, как у него. По вечерам во время съемок «Мотылька» постоянно их носил, чтобы привыкнуть. В то время я снимался в последнем сезоне «Мистера Робота» и регулярно летал в Лондон. В первый раз, еще до подписания контракта, приехал к продюсеру Грэму Кингу и сказал, что уже научился разговаривать с британским акцентом с накладными зубами. Он впечатлился. И сразу отдал вам роль? Грэм, как и любой продюсер, обо всем говорит обтекаемо. Под конец нашего общения я даже не выдержал и сказал: «Я сделаю все, что требуется. Это роль мечты для меня, и я лоб расшибу, чтобы ее получить». А он посмотрел на меня как на идиота и говорит: «Ты разве не понял? Других кандидатов нет, только ты». Помню, как после этого поехал домой к маме и брату, а они оба смотрели на меня с таким недоверием. Я даже начал сомневаться — может, мне это приснилось? Но прошло две недели, и меня попросили записать себя на видео. Тогда я понял — надо еще за роль попотеть. На видео я воссоздал одно из интервью Фредди. И это сработало. Вы вообще фанат Queen? Какая ваша любимая песня? Черт, их так много. Каждый день новая. Мне нравятся менее очевидные песни вроде Lily of the Valley. Ну а если выбирать среди хитов, то, например, Somebody to Love. Иногда кажется, что люди уже устали от этих песен, но ничего подобного. Я и так постоянно слушал Queen, а сейчас и подавно. У них такой гигантский каталог, что можно в нем годами копаться. А чем вас Фредди Меркьюри так привлекает как персонаж? Для меня он по-настоящему штучный ­экземпляр. И не только по части музыкального таланта и артистического дара. Одна из его самых притягательных черт — то, что он соединялся с аудиторией на каком-то молекулярном уровне. Я уверен, что на стадионе в многотысячной толпе каждому казалось, что он смотрит в глаза именно ему. Но чем больше я его изучал, тем больше понимал, что в нем есть некая храбрость, отвага, внутренний стержень. Умение и желание преодолеть все преграды. Он ломал стереотипы, шел поперек общественных догм и отстаивал то, во что сам твердо верил. Он мог быть невероятно застенчивым и скромным, а потом выходил на сцену и ставил на уши десятки тысяч людей. То, что умел объединять толпу в единое целое, позволяло ему говорить: «Я такой, какой я есть, не нравится — не ешьте». Когда своей «инаковости» не надо стесняться, но и носить ее знаком отличия на груди тоже не обязательно. Все эти десятилетия люди пытались найти магическую формулу, которая позволяла нам быть самими собой. А вот она тут, как на тарелочке. И для этого не нужно быть гением вселенского масштаба. Он все же заметно опережал свое время. Трудно было «избавиться от Фредди» по окончании съемок? Я всегда держал в голове мысль: я никогда не буду Фредди Меркьюри. Всем до него — как до Луны. Все, на что я мог надеяться, это создать некую квинтэссенцию его образа. Участвовать и наслаждаться. Да, есть такие персонажи, которых хочется смыть с вечерним душем. Но Фредди. Разве можно придумать день лучше, чем тот, когда пытаешься играть такого прекрасного, необузданного, бесстрашного человека? На съемках меня постоянно окружали англичане, и мне казалось, что они осуждают каждое мое слово, когда я начинал говорить с британским акцентом. После работы я от этого акцента избавлялся: не хочу быть задротом, который идет домой и разговаривает с родными не своим голосом. Но когда ты на площадке, так или иначе приходится (говорит с акцентом. — Прим. ELLE) просить чашечку чая. Это главный проект в вашей карьере? Или все же «Мистер Робот»? «Мистер Робот» уже принес мне славу и награды, а что принесет «Богемская рапсодия» — неизвестно. Сложно судить, что главнее. Один мой приятель, к примеру, считает, что мое самое большое карьерное достижение — офисный стриптиз в фильме «Жажда скорости». Тут уж кому что интереснее. Моя карьера развивалась неспешно, поступательно, и, мне кажется, любая новая роль в какой-то мере предопределяла последующую. Если бы не было «Мистера Робота», не видать и «Богемской рапсодии». Но все же возможность изобразить Фредди Меркьюри — одна из главных радостей моей жизни. Что для вас значит быть актером и ­зарабатывать этим на жизнь? Профессия актера сродни музыканту на сцене — от работы получаешь мощный приток адреналина, а если этого не происходит, то пора менять профессию. Я ценю возможность общаться с людьми так, как мне не удается в обычной жизни. Особенно если налажена связь с аудиторией, с которой можно делиться добротой и человечностью. Мне нравится сама идея играть разных персонажей и проживать вместе с ними много жизней. А если на всем этом получается зарабатывать — отлично! Да даже если и не получается, а это было со мной довольно долго. Я постоянно чему-то учусь: ходил в актерскую школу, у меня были отличные наставники в университете Эвансвилла в Индиане. Меня окружали люди, готовые делиться умениями, а я был только рад это впитывать. Помню, когда я в первый раз приехал в Европу, в кармане не было ни копейки. И мне казалось, что еда там просто ужасная, лишь потому, что не мог себе позволить нормальную. Есть у тебя деньги — хорошо, нет — тоже неплохо. В обеих ситуациях ты чему-то учишься. Я безумно благодарен вселенной за то, что сейчас могу жить как хочу. Да и просто жить — уже большая удача.