Не успели мы привыкнуть к материнскому стебу о детях, как писатель Олег Батлук выдал отцовский — да какой! В коротких зарисовках о сыне, которые Олег начал вести три года назад — недавно они вышли как "Записки неримского папы", — узнаваемые всеми молодыми родителями ситуации и неподражаемые реакции папы, отлично владеющего словом. Очень смешно и очень расслабляет — особенно если ночью отпрыск опять стянул с вас одеяло.

Отцовское. Коротко

Говорят, дети быстро растут. Ерунда. После двухнедельной командировки я рассчитывал, что Артем встретит меня словами: "Папа, я устроился на работу на детскую китайскую фабрику контрафакта, ты можешь больше не работать". Но нет. Он встретил меня в своей кроватке все с тем же скептическим выражением лица: "Чего подошел? Сиська есть? Нет? Тогда зови следующего".

Похоже, с именем для сыночка я все-таки просчитался. Эта новая мода давать детям странные древнерусско-хипстерские имена — нечто, конечно. Я уже представляю малышей, которые возвращаются из детского сада домой со словами: "Мама, папа, меня мальчишки дразнят!" — "Кто, кто, тебя дразнит, маленький?" — "Аскольд, Гермоген и Сварог! Они говорят, у меня дурацкое простое имя, как у всех!" — "Это все твой папа виноват, люмпен проклятый. Фантазии ноль. Ты прости нас, Мефодий".

Мы с Артемом — как два компьютера разных поколений. Он — шестой айфончик, постоянно обновляется в фоновом режиме. Заснул, проснулся — бац, какая-то новая программка установилась за ночь: или ползать задом, или плеваться в папу, или еще что-нибудь.

Я же — как 486-й комп. Очнулся утром — и минус одна фича. То загружаюсь по полчаса, вглядываясь в волосатого йети в зеркале, то дисковод не открывается, то экран гаснет сам по себе. А иногда сам вздрагиваешь вдруг от противного такого мерзкого клацающего металлического звука. Домашние нервничают: что это, где это? И только малыш взирает сочувственно со своих айклаудных высот с немым вопросом в умных глазах: "Что, папа, через диалап-модем опять в интернет пытаешься выйти? Ну-ну, смотри картридж не надорви".

Когда Артем капризничает, я беру его детский игрушечный телефон и делаю вид, что набираю номер. "Алло, — говорю я, — это детская полиция? Здесь детский дебош. Высылайте детский омон. Будем закрывать клиента в детский КПЗ по беспределу". Сынок сразу успокаивается. Без году неделя, а уже понимает, что у нас в стране правоохранителям лучше не попадаться.

Артем приполз ко мне с доброй открытой улыбкой. Целоваться будет, решил я. Он так уже пару раз к жене приползал, и они целовались. Я приблизил свое лицо к малышовому и начал усипусить. Сынок продолжал тянуться ко мне. Вот ведь, всплакнул я внутренне, какая любовь к отцу! И только в последнюю секунду я успел инстинктивно отдернуть голову: передо мной опасно клацнули четыре мелких редких зуба. Батлук-младший и не думал целоваться. Он просто хотел откусить мне нос.

Зато не тряпка-неженка, как папашка, а хищник, чо.